Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 22 августа 2009
23:41
Доступ к записи ограничен
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
пятница, 21 августа 2009
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
я и котики))
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
бляяяя я ненавижу эту суку яну она дажэ статусы в аське ставит такие же как у меня
идиотка
идиотка
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
паскудство (с)
-Чего уставился, мудак! – успела она произнести, прежде чем очередная порция блевоты подкатила к горлу и выплеснулась на мостовую. Я протянул ей платок, она взяла его и отёрла губы. Потом ее снова начало рвать, на этот раз желчью, на которую не хватало уже и платка. Ее рвало еще минут семь, из них последние три стоя, держась за мое предплечье и обнимая фонарный столб. Юная дева (дева ли?) из тех что всегда бывают младше чем хотят показаться и всегда оказываются старше чем думают родители. Светлая матовая кожа, по-видимому, серые, но теперь почти совсем красные глаза с черными тенями под, которые тонкими змейками растеклись по щекам обозначив французские скулы; длинные прямые русые волосы, которые сейчас прилипали к подбородку и лезли в рот. Узкое запястье с бледным рубцом плохо прикрытым бисерным браслетом. Ногти с чёрным лаком, готовые царапать тротуар. Джинсы, кеды, футболка…
Рвота прошла. Дальше было несколько минут, всхлипываний, громкого дыхания , пульса, отдающего в уши и озноба, который почему-то чувствовал и я… Она посмотрела на небо , затем на меня и на свою руку все еще сжимавшую мой платок. Она сложила его вчетверо и протянула мне:
-На, возьми. Ты ведь этого ждёшь?
-Да я и не…
-Возьми. Как ты уйдешь оставив свою собственность? Что это, шелк? Ты его еще и надушил, пижон; - она поднесла его к лицу и картинно вдохнула воздух; - Правда от парфюма мало что осталось. Наверняка подарок какой-нибудь девушки. -
Я сделал шаг назад.
-Куда пошел! – закричала она, хватая меня за рукав и запуская руку за пазуху ; - Брезгливый козёл! Вот так : носи его во внутреннем кармане, если стыдишься выставить наружу. А теперь вали отсюда!
Я валил не думая, а может – думая слишком много, не зная но ,наверно, уже чувствуя что завтра повяжу этот платок на шею , и решу не снимать пока снова не увижу ее…
Конечно, я постирал его. В тот же вечер. Точнее промыл под струей холодной воды, спустив в раковину запах алкоголя, остатки закусок, барбитуру и прочую инородную дрянь которая причинила ей боль. Потом поужинал и лег неспать.
Но будильник будит и неспящих. И неспящий встает ненавидеть рассвет и говорить в сердце своем :«Хрен знает зачем, но сегодня тебе надо жить.» Перекладина турника терпит его претензии на спортивность,а вода может и не очищает , но позволяет окончательно открыть глаза, что может быть и зря, потому что стоит это сделать, как зеркало наносит сильный удар по самомнению. Чувства голода еще нет, но холестериновый бутерброд после долгих уговоров лезет в горло. Чай оставляет горький привкус во рту и вялое тепло в груди. Но этого достаточно для того, чтобы не смешаться с туманом на улице. Штаны сдавливают чресла, рубашка обнимает торс, пиджак ложится на плечи – почти все. Ах да –платок! Хлопчатобумажный ромб сложенный по диагонали образует треугольник, Треугольник завернутый несколько раз – полосу, которая закрепляясь маленьким узелком на шее прекрасно заменяет галстук. Теперь точно, -всё. Доброе утро , Алан.
Доброе утро , Я. Доброе утро, любимый город. Долбанный город, дышащий мне в лицо бензиновым перегаром, когда я вываливаюсь из подъезда в его кусающе-прохладное утро. Город потерявший Солнце среди солнечных бликов, город потерявший своих людей среди своего народа. Ослепляй меня стеклом витрин, оглушай меня автомобильной какофонией. Заставляй меня оглядываться и ускорять шаг, боясь нарваться на неприятности. Научи меня держать деньги в ботинке, а нож в рукаве. Пошли своих ангелов передо мной, пошли своих гопников им на встречу. Сохрани мое тело сегодня, доведи до работы живым, моя душа и так почти твоя.
Аминь.
Магазин электротоваров. Все что нужно выжившему сутра. Измерять, вычислять, отвечать на вопросы. Толкать людям провода, переходники и штепселя. Сдавать выручку хозяину – моя работа. Глухие микрофоны и немые динамики пьют мою жизнь как собаки из луж. Я здесь всего пару месяцев. Где я был раньше? Вы можете обойтись и без этого знания. Тип работавший здесь до меня повесился на кабеле прямо в торговом зале. Роберт рассказывает об этом так: «Заглядываю я , значит, внутрь. А он там висит на шнуре. Жуткий такой весь, глаза вылезли рожу свело и все такое. Ну я конечно магазин то закрыл, чтоб народ не сбежался. Да все без толку – снаружи уже толпища целая собралась поглазеть как я его с петли снимаю. Я чуть в штаны не наделал… » - и дальше вверх по графику учащения жестов и ругательств. Роберт это пухлый кучерявый парень стоящий за прилавком. Безбашенный тип. Или просто прикидывается таким. У него всегда есть какая-нибудь легенда о том как он «набухался в чужом городе и заночевал в эндокринологической лаборатории», и его приключениях с лаборанткой которая «караул чё за бикса была». И прочий трёп в том же духе. Говорят, он выкупил тот кабель, сделал из него кучу браслетов и продавал их тем кто верит что веревка с мертвеца приносит удачу. От этой истории Анна падает в обморок. Анна это девушка у кассы в блузке с коротким рукавом, хвостиком из каштановых волос и черной резинки, без дырочек в мочках и света в глазах. Очень прилежная и очень скучная пай-девочка. Кроме работы в магазине, у нее есть чтение журналов и наверняка мечтание о хорошем или хотя бы сносном муже, а может быть и заочная учеба в университете. Два месяца , а мне ровным счетом нечего сказать о ней . Я продолжаю спрашивать как дела – она продолжает врать. Мы обмениваемся этими вопросами даже не из вежливости… Но это мой коллектив – не так уж и плохо, по крайней мере мы не ненавидим друг друга. Теперь же как я пришел Роберт зарядил:
-Боже. Алан что за дрянь у тебя на шее? - просто ,да? скажи я ему правду,– прослыву придурком, да и кто он такой чтобы знать.
-Носовой платок, – о да! это был блестящий ответ, конечно тут каждый второй носит носовой платок на шее, теперь он удовлетворен и точно отстанет. гениально! Дурак.
-Я вижу что не галстук. Ты объясни чего напялил то?
-А тебя это , собственно, с какой стороны… - иначе он не понимает.
-Оооо! Ничего себе Анна ты слышала: он грубит. – Анна подняла глаза от накладных которые читала и на ее лице изобразилось что-то типа «что? кажется ко мне обратились»
-Ладно, – это снова Роб –вижу ты сегодня настроен не на веселый лад. Просто не затягивай эту дрянь слишком туго , а то закончишь как твой предшественник.
-Роберт, перестань, – почти шепот со стороны кассы почти крик для Анны- перестань рассказывать эти ужасы. –Правильное замечание уз уст правильной девчонки, не к чему придраться.
-Хорошо. Если девушка просит, - и тут ему стало не до меня, ибо в магазин начали валить покупатели.
Да что произошло то? Просто вчера я был слишком уставшим чтобы возвращаться домой привычным светлым путем, и решил срезать через другую улицу. А там встретил блюющую девицу, которая еще и назвала меня мудаком. И пусть мне сотни раз знакомо чувство с которым принятая за день дрянь вырывается наружу оставляя за собой обоженное горло и выпотрошенное сознание. Пусть! Но какое мне дело до чужого дерьма? Я мог и пройти мимо… И симпатичной она не показалась- это блин невозможно . Но сейчас , после шуток Роберта стало ясно что события вчерашнего вечера не отпустят меня просто так - я сам привязал их к себе и притянул в новый день. А значит , я и сегодня пойду через тот район. Нужно просто убивать рабочее время наблюдая как девятки на электронных часах снова становятся нулями а солнечный свет постепенно вытесняется неоновым. И так до тех пор пока тень последнего покупателя не уползет по ступенькам и не потеряется среди тысяч других теней. Тогда мы закроем дверь, заставим окна , попрощаемся и разойдемся в разные стороны.
Вот и я. На улице мало людей и мне немного холодно. Фонари роняют струи желтоватого света на мою дорогу. Я иду уставившись в землю , пытаясь найти хоть какие-то доказательства реальности вчерашнего дня. Но то ли дождь, то ли муниципалы поработали так хорошо что чистоту тротуара нельзя поставить под сомненье, и мне приходится обратиться к памяти чтобы найти то самое место. Да! Именно здесь, у этого столба. Я останавливаюсь. Но с чего я взял что она проходит здесь каждый день? Ведь могло же ее занести по-пьянке или сдуру как меня…
-Братуха, мелочи не будет? – да , этого стоило ожидать. Когда ты слоняешься по улицам без особой цели, то становишься привлекательной мишенью для гопоты. Этот тип пока один, но они имеют свойство быстро размножаться почуяв твой страх.
-Да нет, как то все потратил ,- ответил я пытаясь нащупать взглядом остальных.
-Ты что братка, испугался? - уже второй - Нам деньги особо и не нужны.
-А. Вот оно что. – я начал ни к месту иронизировать- Ну тогда, пока .ребята. Нам явно не по пути.
- А может постоим немного ,- снова первый , -Ты из какого района ?
После этой фразы всякий трёп теряет смысл. Интересно, ждут ли они от меня удара ножом? Нужно действовать и все тут . Резкое движение режет только воздух, но заставляет врагов немного отступить. А потом становится слишком темно…
Какое-то время темнота оставалась такой же тихой, какой темной была тишина. Потом в мое еще не осознавшее себя сознание начали вливаться отдельные звуки, напоминавшие то шум мотора, то человеческую речь, то стук каблуков. За звуками последовали краски, точнее вспышки света., раздражавшие останки моего зрения пока я полностью не вернулся в этот мир. Но проснувшись сам, я разбудил и боль. Отвратительную головную боль похожую на тиски сдавившие вески, на арматуру ,торчащую из затылка и прочее дерьмо. Эта боль придавила меня к земле и сказала что там был третий, который и вырубил меня. А уличные часы- что мое отсутствие вряд ли могло длиться более получаса. Первая мысль о деньгах, оказавшихся на месте. Затем пришло адамово озарение - осознание того что ты почти наг. Проще говоря, эти типы сняли с меня пиджак и рубашку, забрали нож. А вот платок этот хренов был на месте. Слава богу, а может быть чёрт побери, он не вызвал у них желания задушить меня . Я мог идти и мог идти только домой. И дома просто упал на диван и уснул невинным сном мудака.
Я сменил плоуделовой костюм (какого хрена я его вообще носил?) на джинсы и мастерку. Я стал двигаться быстрее, говорить короче, отвязываться от дел яростнее прежнего. Проходить через тот район вечером и с утра , забегать на перерыве. Порой у меня кружилась и болела голова. Это превращалось в наваждение. Меня стала раздражать человеческая речь, пошлость Роберта, праведность Анны. Улицы искажались, швыряя меня от угла к углу. Мир угнетал как никогда. Сотни серых глаз, но ни одни не плачут так кроваво; сотни распущенных кос , но все они лишь метут городскую пыль; сотни девичьих голосов, но не один не может изгнать из меня все разумное подобно тому , который назвал меня козлом. Я слышал этот голос в шуме толпы и шепоте листьев, грохоте отбойных молотков и журчании воды в трубах. Этот голос проползал вдоль позвоночника и замерзал где-то под солнечным сплетение. И так недели три, пока он не раздался за моей спиной.
-У вас есть батарейки? ,- я не сразу обернулся , боясь что это может быть не она, и еще больше боясь того, что это все таки она. Это была она: смесь ведьмы и феи урбанических снов. Она стояла поставив руки на пояс, глядя немного из подлобья- черезвычайно недовольный вид.
- Батарейки, говорю, есть? – повторила она с интонацией полной уличной бравады.
- Это ко мне. – встрял Роберт – какие именно?
- На плэйер. – продолжила она, а я только и сказал что:
- Да, это к нему ,- но это вряд ли кто слышал, даже я сам.
Она купила что хотела. И уже собралась уходить, уже вышла прочь когда я вышел из оцепенения. Догнал я ее прежде чем она успела растаять в толпе.
- Мы как то виделись уже… -было лучшим что я мог сказать.
- Ах да. Тот самый тип у столба. – сказала глядя на меня как на говно на палке.- И чего тебе надо?
- Мне? – вопрос по существу и я потерян, - еще не знаю, но я никак …
- Мать твою! Да у тебя на шее тот сранный платок. Кажется, я нашла, сумасшедшего.
- Кажется да. – а что , не так скажете?
- Я бываю в парке с семи часов. Пока,. – и пошла дальше , своей дорогой.
- А как тебя зовут? – крикнул я в след считая это важным.
- Зачем тебе? Я только одна., - дальше, дальше, и я уже не догонял.
В тот вечер я не пошел в парк. В тот вечер пошел дождь смывавший пыль со зданий , машин и человеческих сердец. По крайней мере с одного. Я возвращался домой впитывая ощущенье того как струи кислой воды заливались за ворот и расползались по спине и плечам. Мелкие дрожащие капли повисали на волосах прямо перед глазами. Я смотрел сквозь них на дорогу ловя преломлявшийся свет от фар и окон, улыбаясь сотням мелких радуг, которые мог видеть только я. Войдя в свои гнилые апартаменты , я скинул нахер всю одежду (и платок) – Создатель – лучший модельер. И зеркало это знает. Я рухнул на диван ожидая что наступит обычный усталый отруб. Но напротив , не было никакого желания спать или забываться . Мне захотелось рисовать, впервые с тех пор как... Где-то нашелся лист бумаги и карандаш был под рукой. Я и раньше рисовал. В основном это были холмы, поля, городские пейзажи и прочая дрянь недостойная критики. Теперь же по бумаге разрастались побеги и листья неизвестного мне вьющегося растения похожего на плющ. Потом среди листьев начали появляться редкие мелкие цветы. Я только и успевал обводить карандашом видения. С листа растение переползло на стену и взвилось к потолку затем спустилось к плинтусу, образовав арку. Оно бы так и ползло не тресни карандаш. Я не стал поднимать его обломки с пола : к чему портить картину. Естественное творчество, естественные предметы. Естественно и живо смотрелось все в комнате подсвеченной иссиня-белым светом от грозового неба. День гас, гас город и я в нём…
Завтра я отправился в парк. Ступать по клеткам травы проросшей меж каменных пит, не задевать зеленых линий , не шагать в один квадрат дважды- соблюдая эти собственные правила непонятной игры, добрел я до места где сидела на скамейке она. И рядом сидел какой-то парень глухо похожий на нее , только немного старше. Две даркпанковые девицы где-то ее лет стояли напротив с банками пива и перебивая друг друга что-то увлеченно рассказывали. Еще один парень, коротко стриженный с лицом спивающегося футболиста развалился на скамейке куря, положив голову ей на колени.
В общем, компания выглядела достаточно выразительно, чтобы отбить охоту к ней присоединяться. Но зелёные клетки завели меня слишком далеко, и я попал в поле зрения.
- Эй! привет. Иди к нам.
Стоящие девицы умолкли, а тип с сигаретой приложил усилия чтобы повернуть голову в мою сторону.
- Вот. Тот самый псих о котором я говорила.
И смех четырех голосов четвертовал мою душу.
- Ты правда, одел заблёванный платок?
- И ты серьезно теряешь дар речи когда видишь ее?
- Нет он просто тормоз по жизни.
- А с виду такой хорошенький.
- Так приколи его если хочешь, напейся в жопу , и он твой.
- Парень, скажи чего-нибудь.
Я почувствовал себя футбольным мячом, летящим от пинка к пинку, от копыта к копыту, попираемым буцами , скользящим по траве и глотающим грязь, получая новый удар когда следы предыдущего еще горят. Меня носило по полю людского сарказма пока не застопорило в перчатках вратаря. Это была ее реплика :
- Кстати, а где платок?
На какое-то мгновенье они умолкли. Я ждал самого сильного удара который обычно следует после таких пауз отправляя предмет игры в другой конец поля. Они ждали повода для колкостей. Останки моего Я не были способны ни на что большее чем говорить правду:
- Снял. Я решил носить его пока снова не увижу тебя, но позавчера…
- И в правду – псих, -они разыгрались
- Фу, как пошло!
- Долбоеб долбоебом!
И снова ее голос вмешался в этот хор.
- Отстаньте от парня, хватит уже.
- А для чего ты его позвала?
Она посмотрела в землю, потом на меня. В ее иствудском взгляде читалось что-то вроде смеси стыда и злобы. А может, мне просто показалось, в конце концов что я знаю о людях? Она вскочила и очень быстро , почти бегом пошла прочь , успев оставить пожелание «Идите вы все на …» Кто-то еще окликнул ее: «Тина!» но она следовала своему вектору, и даже не обернулась. Я свалил в противоположную сторону не дожидаясь комментариев со стороны сбитой с толку тусни. Боже, насколько же я ужасен если даже эти отморозки назвали меня пошлым?
Существует такая степень самоуничижения, когда начинаешь находить особую прелесть в ничтожности, а вернее чмошности своего бытия. Когда хочется быть свиньей, упасть мордой в теплую вязкую жижу и булькать там разлагаясь среди паразитов и собственного дерьма. Ты способен на любое паскудство, ибо никто не будет относиться к тебе хуже чем ты сам.
Даже не знаю как это пришло мне в голову. Я обзавелся новым складным ножом. На этот раз не для того чтобы чувствовать себя безопаснее на улице, а чтобы увидеть гоп-стоп изнутри. Отчего не быть плохим когда тебе так плохо? Должно быть эти мудилы находят специфическое удовольствие в том что они творят. Не может же все быть из за нужды или лени работать. Я видел среди них и состоятельных сынков. А вообще у этих тварей есть свои подвиды. Первые – алчущие- потенциальные хмыри, выбивают лавэ на трамал или водку, ключевая фраза «люди должны друг другу помогать» Вторые – лихие, люди с страдающие избытком тестостерона , повышающие свой субъективный статус как правило в драках после концертов и футбольных матчей. Третьи– идейные, они хуже всех для них главное просто бить тех кто высовывается из толпы, они имеют склонность к нравоучениям типа « нужно менять характер, брат а то не будет у тебя в жизни счастья» А к какому сорту отнести меня? Я – апатичный тип, пристающий с тоски либо с шизы , способен косить под любой из первых трех.
Пустынная подворотня. Я стою более часа, и наконец дожидаюсь. Худенький, бледный паренек с нетвердым шагом. Я говорю:
- Друг, ты местный?
- Да. А что?
- Тогда ты должен знать меня.
- Нет, что-то не припомню.
- Плохо, друг, плохо ,- я старался копировать их театральную интонацию,- за незнание хозяев полагается штраф. Это мой район, ты понимаешь? Мне нравится твоя куртка, давай-ка ее. Неохота снимать ее с мертвого тела. (ну естественно вставляя «бля» где надо и не надо)
Он повиновался. Снял требуемую вещь настолько быстро насколько позволяли его дрожащие пальцы никак не желавшие справляться с пуговицами. Стоило мне прикрикнуть, его сердце лопнуло бы как переспелый помидор. Мне хотелось отдать ему какое-нибудь нелепое приказание, но ничего не пришло на ум, слишком сильно было это горячее, почти физическое ощущенье хулиганской власти.
- Там в кармане документы. – промямлил бедолага.
- Забирай, мне они на хер не нужны. Не дай Бог , стукнешь ментам или еще кому. Понял! Слышал, недавно тут пацана убили отверткой? Это я был…. и т.д. и т.п. - отвесив ему пару профилактических пощечин, распоров майку в бахрому отпустил восвояси. -О! Как Я Люблю Лохов! Пусть Будут Они Долго Жить! Фу! Фу! Что Бы Ни Было!
Дома я подобрал сломанный карандаш и у рисованного сорняка на моей стене выросли шипы. Потом мне хватило безумия придти в своем трофее на работу. В мире где убивают, калечат, насилуют я – жалкий разбойничик осмелился считать себя большим злодеем. Нет, все же я слабак и от этого тошнит. А в честь сей тошноты дадим слово Роберту
-Алан, обновка? Тебе идет. Где взял?
-Забрал у пацана одного.
-В смысле, как?
-В смысле, показал ему нож и забрал.
Теперь Анна:
-Глупая шутка. Ты бы этого не сделал.
-Почему?- как-то яростно я спросил.
-Ты не такой.
-Что значит я не такой? Да что ты обо мне знаешь? Как меня зовут? Ничего ты не знаешь! И уж точно не можешь знать на что я способен! А хочешь услышать что я думаю о тебе?
-Нет.
-А. Значит догадываешься. Но все-таки. Ты симпатична – внешне и очень мне нравишься. Но я ни за что не стал бы за тобой ухаживать или что-то в этом роде. А знаешь, почему? Потому что считаю тебя тупой.
-Парень , спокойно! – Роберт попытался сделать замечание. Я на него забил.
-Да – тупой. Мне не о чем бы было с тобой говорить- твое общество погружает меня в сон. Единственное что я могу предложить – давай молча пойдем ко мне домой и без лишних слов, просто как животные…
Я не успел договорить что делают животные, потому что на Роберта напал приступ джентельменства , и он схватив меня за шкирку запихнул в подсобку.
-Алан! Приди в себя. Что это с тобой?
-Что! Я говорю что думаю.
-Успокойся, пока я тебе шею не сломал- он долбанул меня об стенку- посиди здесь пока клиентов нет. – и вышел.
Мне стало невыносимо дурно. Ярость утекла и в ее русло вползла слабость, которая посадила меня на корточки слушать звуки из за стены. Как парень бормотал что-то невнятное но понятное. Как девушка плакала. Как музыка которую они включили разгоняла эхо моих откровений.
Удар по голове и прогулки под дождем сделали свое дело. Я определенно заболел. Начальник отпустил меня на несколько дней в счет будущих выходных. И я позволил себе отдаться лихорадке и фармацевтике. Это были не дни. То есть не обычные дни с ночами, а одно большое утро, со всей вытекающей из этого мерзостью. Я трескался слушая радиомуть, я расходился по швам заполняя организм дешевыми препаратами, врастал в постель наблюдая за пауками на потолке которые, казалось ,сплели сеть для меня. Но хуже всего были прозрачные сны. То есть состояние когда я мог еще видеть окно комнаты и то что за ним -здание напротив и провода. Но все это было на фоне или служило фоном для дремотных образов посланных нагноившимся мозгом. То шаровые молнии преследовавшие меня в лабиринте проходных дворов, то уличная шпана с арматурой в руках сражавшаяся с крылатыми демонами , то Тина держащая шприц которым она разила меня в шею, увлекая кровь за поршнем…
Пёс не дохнет от хромоты. И я выздоровел. Небритый и растерянный вернулся я в мир. Я был забыт миром и готовился забыть его, чтобы начать смотреть жизнь как дурное кино, не участвуя , просто ожидая конца сеанса когда пойдут финальные титры моего некролога… Мириться с Анной не пришлось. Она снова была приветлива , должно быть списала мою выходку на болезнь. Ее заступник тоже был почти рад моему возвращению , мы даже решили отметить это стаканом – другим после работы. Да. Я чувствовал как нервы порастали мхом и был этим доволен. Такое вот вегетативное счастье – лучшее убежище от жизни.
- А откуда ты знаешь Макса? – нежданно вопросил Роберт когда мы глотали левое пойло в какой-то тошниловке.
- Какого Макса? – то ли спросил то ли ответил я прилагая вялые усилия к тому чтобы вспомнить всех своих пропавших знакомых с таким именем.
- Такой он худой длинноволосый на пидора похож. - вы тоже доперли о ком речь?
- А этот. Ну мы болтали как то в этом парке.
- Ну вот он типа приходил в магазин «где- говорит- тот парень что здесь бывает?» про тебя это он так.
- А ты то его откуда знаешь? – этот вопрос мне казался резонным
- Да сосед он мой , напротив живет. Странный тип. Не думал что ты можешь с ним что-то иметь.
- Странный. Он пидор , говоришь?- этот вопрос казался еще резонней.
- Нет, только выглядит так. Да ты и сам заметил. Короче такая тема значит отвисал я с мужиками в горах как-то и побрел к лесу веток собрать, ну для костра. Ну а там на поляне где типа дорога еще была, смотрю Макс этот , девчонка его и ее подружка прям на земле лежат и шабят. А потом, короче такая фигня : деченка та к подружке лезет и давай сосаться. А он лежит и докуривает. Затем она к нему поворачивается и он давай ее мацать , там руки под майку запускать и все такое. Подружка та сидит на земле и зыбает на них. А она малолетка по ходу. В общем дунул я от туда , лучше по дрова чем эту хрень смотреть. – тут он мог бы и остановиться- А малолетку эту ты может даже и знаешь, она на него как сестра похожа, помнишь недавно у нас батарейки брала?
- Тина ее зовут. – кажется, эта фраза не смогла пересечь стол и упала по дороге булькнув в кружке пива, тем не менее я нашел определенный кайф в произнесении этого простого имени, и даже мой голос в этот момент показался глубже что ли, я будто услышал это со стороны ТИ-НА.
- Что? – отозвался Роберт.
- Говорю ее зовут Тина, - уж второй раз повторил эти два слога, и хотелось больше черт меня побери …
- А. Ну тебе видней. Твои же друзья. Так вот, Я Максу объяснил что ты болеешь и пусть мол через пару дней зайдет.
Он явился к вечеру следующего дня. К тому моменту я был готов как минимум пропитать свои ботинки его кровью, успев минувшую ночь хорошенько просмаковать все детали причитавшихся ему увечий: ушибы ,вывихи и разрывы тканей, стоны, сопли, треск дробящихся костей и звон лопающихся сухожилий, кровавая каша раздавленных почек с перспективой ходить под себя- только малая часть сладчайшей из грёз. Я был крайне заряжен и взводился каждый раз когда кто-то входил в зал. Но при виде этого типа растерялся, смешался и запутался в своих намереньях. Она была с ним, они просили прощенья. Не догоняя за чем им это нужно Я все же поступил по-христиански…(Кстати, он постригся коротко и покрасил волосы в черный цвет) Теперь мы все втроем сидели в чилауте незнакомого мне клуба со струящейся музыкой и агонизирующим освещением. Был разноцветный коктейль, и я всасывал его стараясь хоть так выйти из ступора который на меня напал как мы вошли сюда. Вот я погруженный в большое кресло, напротив - диван с моей сероглазой тревогой и ее странным другом. Нестерпимо тихо в самом шумном месте. Соломинка захрипела, втянув осадок со дна стакана, но никакого прилива легкости я не ощутил, напротив меня жесточайшим образом грузило. Мы начали трепаться об этом заведении и тех ребятах из парка.
- Вообще то это не моя тема. – расчехлял Макс- Я не поклонник таких клубов, и их музыки. Она тоже , мы больше любим выступления групп. Ну а здесь, просто хорошая компания и выпивка ничего. Да и дела у нас… Хотя хрен с этим.
- Не знаю, мне не с чем сравнивать, -позорно сознался я – я вообще как-то далек от какой бы то ни было тусни.
- Это ничего, лучше нигде чем среди дряни всякой. Вот помнишь, тех девок из парка , я сейчас держусь от них по дальше. Дуры они.
- Не дуры. Они просто амебочные создания, - что еще хуже .- поправка со стороны девчонки.
Это определение мне ужасно понравилось , и я хотел проверить правильно ли понял его значение. И она охотно объяснила.
- Это значит одноклеточные и бесформенные. Их разум не выходит за пределы банки пива. Они корчат из себя оригиналок , но при этом самые заурядные личности с такими же комплексами как и у всех. У них нет своего мнения о чем-то , они просто гонятся за модой. Понимаешь о чем я?
Удивительно, эта девочка нашла слово для того что я давно думал но не мог выразить. Их полно вокруг, их большинство – амебы-грешники, амебы-праведники, амебы-поспатьпоесть , амебы-наработуиобратно. Одноклеточная биомасса в разной упаковке, просто белковые сгустки под ярлыками – удобрение для полей войны, голоса для жлобов что у власти.
-Я понимаю. – понятно было так же то что алкоголь начал действовать. Он поднялся под купол и взорвался атомной бомбой, а я выпал в радиоактивный осадок. И уже осязал глазами . Зрение стало присасываться то к трубковидной лампе потянувшейся под потолком, то к пустой посуде на столе , то к шершавому локтю ангела напротив. Ползучий мой взгляд зацепился и за пакетик с розовыми таблетками, который Макс вынул из кармана, потом проскользил вместе с двумя штуками ему в горло, когда он проглотил их не запивая, просто запрокинув голову назад.
- Все ребята, я пошел танцевать.
- А без химии ты уже танцевать не можешь?- очень взросло и строго спросила Тина.
- Без химии , я не врубаюсь в этот музон. А если я не врубаюсь то и не пляшу. Ладно, кто со мной?
Нет это была определенно не моя чашка чая , как впрочем и не ее. Он свалил, оставив нас сидеть-пиздеть.
- Блин, какого хрена он сюда ходит если не врубается без пилюль. Тоже мне клубный тусовщик. – она всерьез жаловалась.
- Я думал он твой друг или парень. А вы вот ругаетесь.
- Нет, не парень он мне. Да что-то вроде друга. От этого еще обиднее. Козел.
- А чего ты с ним сюда ходишь?
- Он здесь всех знает. Помогает продать мои фотографии.
- Ты модель?
- Ага, где ты видел таких страшных моделей. Я – фотограф. Снимаю здешний люд, когда он не замечает, удачные снимки продаю самим же персонажам.
Страшная. А я бы ее нарисовал. Выпендреж или юношеская шиза? Или я уже ничего не вяжу? Мы проболтали еще пару часов в чилауте, потом еще один на улице, пока Макс зажигал и тушил на танцполе. Договорились встретиться завтра, на этот раз «без козла». И общественный транспорт развез нас по норам.
Мужчина бреется. Впервые за последние дни. Мужчина одевается с иголочки и решает забыть о пиве. Утром он здоровается с дворником и прохожими. Мужчина идет по улице прыгая через лужи. Он оставил оружие дома – он не хочет воевать. Он работает быстро и шумно. Он никого не доводит до слез. Может он дурак, или просто счастлив. Вчерашний алкомеланхолик сегодня чувствует что жив. Я встречаюсь с ней. Она заходит подходит к закрытию магазина и уводит меня неважно куда главное прочь. Мы шатаемся по улицам и болтаем обо всем на свете. Она учит меня смотреть вокруг а не сквозь. Указывает на первого попавшего в поле зрения незнакомца и спрашивает:
- Ну что ты думаешь об этом человеке.
Я пытаюсь выполнить невыполнимое задание и делюсь догадками:
- Думаю он какой-нибудь менэджер. Женат. Но скорее всего детей у него нет.
- Нет, он скорее препод. Разведен и платит алименты на ребенка. Подойдем, проверим?
- Что? Так прямо подойдем и спросим? За кого он нас примет.
- За кого примет – это его дело. Не захочет отвечать – не ответит. Культивируй в себе смелость. Смотри.-
и подкатила к мужику и в цвет ему. – Извините, пожалуйста, мы тут с приятелем поспорили. Кем вы работаете?
- Я – говорит он – юрист.
- Спасибо. И еще один вопрос, если не сложно
- Смотря какой вопрос.
- У вас есть семья?
- Чего?
- Ну, жена , дети и т.д.
- Нет нету у меня ни жены , ни детей отвяжитесь! – и упер прочь.
- Ну и кретин, - заключает она- что бы ему было если бы он не убежал?
- Люди боятся чужаков. Особенно когда те задают подобные вопросы.-
- Черт возьми. Ну если избегать людей только потому, что они чужие, то и своих никогда не будет. – сказала будто давно собиралась.- Вот у тебя есть кто-нибудь кому ты можешь любое дерьмо о себе рассказать?
- Нет. – взгляд мой в землю.
- Ты говоришь это грустно. Значит по крайней мере хочешь чтобы был такой человек. А эти уроды даже гордятся своей омертвелостью. – кажется, ее действительно , чертовски волновала эта тема, даже дыхания не хватало когда она говорила. – Проехали.
Эта тема длится уже пару недель. Она ждет меня после работы почти каждый вечер. Мы уходим стаптывать нашу обувь о чешую города и поить реку плевками. Каждый раз у нее новая дурацкая идея. Идти по рельсам параллельно друг другу и сходить только за метр до трамвая ; зайти в кафе, выпить чая , а потом гулять с чайными пакетиками по улице как с собаками на поводках; или заявиться в читальный зал, и просить тэкиллы с лимоном. И я на все это подписываюсь. На нас смотрят как на дебилов. Какие же они все дебилы! Когда ее нет, я гуляю один и гопота не кусает меня. Я закрываю глаза, верчусь вокруг оси , останавливаюсь наугад, смотрю и иду в выпавшем направлении. Сижу на площади рисую то что вижу и чего не вижу. Потом снова она. Я показываю ей свои рисунки и большую часть она рвет и швыряет в урну. Я бы и сам так сделал, от того и не злюсь. А какие-то просит подарить и обещает повесить дома на стену. Как она выглядит – ее комната?
Что с физикой? Да, как всякий кобель я не исключал подобной возможности тем более что с каждым днем девчонка кажется мне все более и более привлекательной. Но ни разу похоть не встала между нами. Вместо этого мне в голову лезут совсем левые идеи. – Она надевает короткую майку и низкие джинсы и мне хочется поцеловать ее в пупок чтоб потереться лицом о легкий , похожий на желтый иней пушок на ее животе. Я смотрю на тонкие трубочки вен как карта метро, шаманские знаки, корни и ветви диких деревьев что просвечивают сквозь ее кожу. И хочу обвести их фломастером, неотрывно через все тело. И чтобы она сделала то же со мной. Пусть мы будем похожи на бесов пойманных в сеть. А иногда хочется просто спутаться с нею ресницами …Иногда при ней бывает фотоаппарат. Она снимает дорогу, небо, баскетбольное кольцо на пустыре, меня когда я не жду. Это ее беда – война с родителями которые против фотографии и хотят чтобы она была бухгалтером. . Откуда у нее этот шрам у основания ладони? Случайная царапина? Или то что я думаю? Нет. Я не спрошу ее об этом. Только если сама расскажет , а так не спрошу.
Эпизодически к нам присоединяется Макс и тогда начинается культурная программа- кино, выставки, концерты и т.д. Он классный парень когда трезв, и мы все прекрасны когда он пьян. Он предложил сходить на концерт местных групп. Это был тесный зал с большими зашторенными окнами и без сидячих мест, в котором толкалась толпа эльфов и гоблинов пубертатного возраста. На сцене гремели какие-то малоизвестные любимцы публики. Фронтмэн группы измученный циррозом печени сначала повисал на стойке и целуя микрофон шептал: «Это мой город и я в нем живу» Толпа вторила ему . Затем отпрянув назад рычал : «И я здесь сдохну!» Народ преломлял : «СДО – ХНУ». Макса сразу утащили в центр движения знакомые темные ангелы. Какое-то время мы с Тиной топтались у стены , по которой то и дело проползали ослепленные звуком тени. Затем будто включились в розетку с эффектом дисторшн , кто-то схватил нас за руки и втянул в хоровод. Зал вертелся вокруг нас выплевывая навстречу дуг другу. Кажется , где –то промелькнули лица из парка, или из моих лихорадочных снов или просто… я совсем запутался, выделывая козлиные коленца. Кто это держит меня за плечо? Ни один ли хрнен. Парень на сцене сорвал голос , порвал зал и рвет мне душу. Это экстатически-апокалептическое шоу вставляет по самое никуда. Это реквием по рассудку! Это бал во время чумы! А после мои спутники проводили меня до дома и бросили вверх по лестнице в эту дыру.
Работа. Я еще не стал невидим. Вот Роберт и прицепился:
-Слушай, а что у тебя с этой девчонкой? Она ведь приходит к тебе почти каждый день.
- Я и сам не знаю. Очень хорошие отношения, скорее так., - блин , я в первый раз говорю с ним без скрытых подъебок и ожидания их. Непривычно.
- Хорошие отношения – и все? Хотя дело твое. Лишь бы никакого дерьма из этого не вышло.
- Уже не выйдет, чувак. Дерьмо было раньше. – светло так стало от собственных слов.
Ой да! Кажется, Анна улыбнулась какому-то парню в окно. И проводила его взглядом. И смотрит на нас растерянно. А девочка то у нас живая! Слава тому кто там есть.
Отработки закончились и я получил право на выходной. Был дождь и было время, дождь с утра, а время – увести порядок из моей берлоги. Я не мог более умирать среди этих чопорных серых стен. Я не был с ними за одно. Заставьте меня блюсти день субботний. Ни хрена. Я лучше напьюсь кипятка с запахом чая. Надену свою чужую куртку. Скорчу зеркалу рожу. И попрусь купить краски в балончиках. По дороге отдам эту куртку бомжу, ибо она начинает душить меня как его душит холод. Потом распылю краску – опылю свою жизнь синтетическим цветом. Слева- молнии , справа – фольклорный орнамент, кляксы на окна и дверь. И лампу закрашу зеленным – я уже не буду читать по ночам несвежих газет.
Я думал уже о цвете волос когда постучали в дверь. Кто это? Ее давно не тревожил никто кроме слесаря и свидетелей Иеговы. Ключ в замок, ручку вниз, открывать на себя.
- Тина?
- Я на долго. Так что можешь меня не впускать.
Вошла. Капюшон и рюкзак, мокрые вещи, на мокром месте глаза.
- Извини. Просто некуда больше. Предки достали. А Макс совсем сдурел от химии так что к нему беспонту Но если тебе накладно…
- Иди в ванную, там есть горячая вода и чистое полотенце. – прям по-армейски я зарядил будто был готов, будто все ОК – Ты одежду с собой взяла?
- Ага. Я положила ее в пакет чтобы не намокла. Блин, транспорта дожидаться не стала. Пешком сюда припиздела. Ладно, это сюда?
Вышла. Без своего колючего макияжа и с волосами убранными назад она смотрелась совсем ребенком. Ее пропитанные дождем брюки и кофту я повесил на перекладину в дверном проеме. Именно такого занавеса и не хватало моей комнате. И вот эту комнату видит она.
- Алан! Это обалденно! Класс. Ты сам расписал все?
- Да, только что. Еще утром здесь было ужасно.
- Так чего же ты терпел?
- Я не замечал этого. А последнее время стало грузить. Вот я и достал аэрозолей и попытался что-то исправить.
- А у тебя осталось еще этой краски?
Шкаф, кресло и потолок мы раскрасили уже вместе. В месте где прячутся сбежавшие девочки, не должно быть пятен тоски. Потом она распаковалась. Что взяла она с собой в недалекий побег? Две пары брюк, две футболки, немного белья, золотые цепочка с кольцом, стопку дисков и фотоаппарат – не считая того что на ней это все что прихватила она пока предки не слышали дверь. Ах! Еще записная книжка.
- Дневник. Не знаю зачем я его взяла. Может лучше было оставить на видном месте чтобы прочли. Хотя нет. Тогда они узнали бы где меня искать.-(черт возьми я попал на страницы ее дневника)- Стоит продолжить его вести?
- Вряд ли. Теперь его не от кого будет прятать.
- Верно. Ладно не выкину пока. Решу позже.
- Ты оставила им записку или что-нибудь такое?
- Ага . Написала «Ваш мир разъедает меня» Как тебе?
- Неплохо. А как насчет слов извинения?- я считал что так оно и должно быть.
- Я их и так простила. (нервно) Или ты обо мне? М-да. Не знаю, начертила первое что пришло в голову.
Чувствовалось что нужно поговорить о чем-то другом. Девчонка и так запуталась. И мы стали ловить хи-хи с людей за окном, а потом и в окнах других домов заполнявших квадратами света дыры в бетонных коробках. Я уговорил ее спать на диване хотя бы на эту ночь. А на полу в прихожей мне было не так уж фигово.
Мое утро началось раньше. Она проснулась когда яично-колбасный завтрак на двоих был готов.
- С новым днем- сказал я выскребая содержимое сковороды на тарелку.
- Привет. – голос у нее был низкий и свежий.
- Ты собираешься в школу?
- Ты видел у меня учебники? Какая нахер школа там меня уже ждут, директор что заодно с предками. Я посижу здесь.
- Ясно. Я ухожу на работу, тебе чего-нибудь надо?
- Да нет. Не загнусь до вечера. Только не закрывай дверь на ключ.
- Чего?! – неприятно мне было это слышать.
- Ну, я подумала, ты меня не так уж долго знаешь и вполне естественно могло быть , если…
- (тут я молчу и долго выдыхаю)
- Извини – дошло до нее.
Проглотили свою отраву. И я уходил.
-Алан, а здесь есть выход на крышу?
-Да. На последнем этаже лестница и люк. Только особо не греми, а то соседи здесь прескверные.
На крыше я ее и застал, когда забежал домой в перерыв , предварительно смотавшись на базар. Принес свежих пирожков и груш. Не питаться же ей тем же дерьмом что и я.
- У. Здорово. Я не забрала свой плэйер , а по радио один отстой. Вот и забралась сюда слушать музыку крыш. Конечно это здание не самое высокое в городе, но если отсюда навернуться – хана это точно. Слушай, а давай покричим.
- Кому покричим? - я не въехал в то что она сказала.
- Никому. Просто мне хочется кричать. Так ты со мной?- и заорала – ААААаааааааааааоооооооооооооооооээээээээээээээээээээ!!!!!!…
- Тина , Тина перестань, - почему-то я оглянулся хотя рядом никого не было- что подумают люди? – она продолжала кричать, забив на меня, прижав руки к животу , выдавливая из диафрагмы последнее- Тина брось!
Где-то минуту еще мы орали. Пока не закололо в груди и ушах, пока не показалось что кровь уже вот-вот брызнет из горла. И разом заткнулись. Город сожрал наш крик. Я уж не говорил, только хотел посмотреть на землю, как там толпа. Но ничего не было. Нас никто не услышал. Или просто все сговорились не замечать? Только рабочий на соседней крыше покачал головой и продолжил свои дела. Мы задыхались. Не задохнулись. Я начал смеяться.
- Ты более чем спряталась, ты потерялась. Тебя не найдут даже по крику. Никто нас не найдет ты понимаешь…
Нашли нас уже вечером. Оба были дома когда в дверь постучали. Она сама подошла к глазку, потом ко мне и тихо сказала
-Это папа. Давай не откроем. Догадываюсь, как он узнал этот адрес. Макс-паскуда заложил ему меня за свою наркоту. Козел. – даже не знаю чего было больше злобы или страха, она явно не хотела домой- Алан, давай не открывать.
- И что тогда. Думаешь он просто уйдет. Будет приходить вновь и вновь. Ты точно не хочешь с ним поговорить?
- Ты же знаешь
- Ладно зайди в комнату.
Открывая дверь, все-таки ожидал увидеть измотанного переживаниями , заслуживающего сочувствия отца плохой дочери, но этот тип произвел на меня отвратительное впечатление – он выглядел как военный начальник возмущенный неподчинением солдат.
- Вы Алан.
- И?
- Тина у вас?
- У меня.
- Позовите ее, скажите- отец пришел.
- Не позову. Она знает что вы пришли, но не желает вас видеть. Будь иначе, сбегала бы она из дома. – мне понравился звук собственного голоса.
- Послушай ты, сопляк! не тебе решать чего желает моя дочь!
- И не вам!
Он побурился вперед, шагом человека перед которым все расступаются, но обломался. Я отпихнул его.
- Не-а туда нельзя.
- Значит так парень. Ты еще свое получишь. Я оращусь в органы, и тогда пиздец, - последнее слово он сказал шепотом, а потом начал громче прежнего и уже не ко мне- Тина, тебе лучше вернуться пока об этом не стали говорить. Не позорь меня. Ты слышишь?
Ответа не было. Он ушуршал. Конечно это был треп про органы. Девушка слишком взросла чтобы заставить ее жить где не хочет. Я объяснил ей это, она успокоилась и уснула. Следующий день занималась делами. Ходила по своим точкам, продавала фотки. Вернулась позже меня. С деньгами. Ее необычайно радовала финансовая свобода от родителей. Ее вообще радовала свобода.
- Что тебя привлекает в фотографии? – я спросил
- А что тебя привлекает в торговле лампочками. Ах да, покой и стабильность. Или тебе это совсем не нравится?
- Нет. Не обо мне сейчас.
- Ладно. Я тебе скажу. Я всегда любила подглядывать. В детстве у меня были игрушки – перископ и бинокль. А однажды я подсмотрела как предки трахались.
- Ну и как?
- Теперь я знаю что они делали это как минимум два раза.
- У тебя нет братьев и сестер? – почему я только сейчас задал этот вопрос
- Неа. Я единственная. Слушай, у меня мысль. Давай я поснимаю тебя. Да, на фоне твоих расписных стен ты будешь смотреться гармонично.
Я не был против и позировал как она просила. Сидя, стоя, прислонившись к стене, глядя в окно, в центре и по углам, в рубашке и с голым торсом.
- Я никогда раньше не работала с моделью – сказала она закрывая крышкой объектив, - поэтому не знаю как получится, но знаешь…
- Что?
- Ладно, не важно.
Я впервые заглянул в ее глаза больше чем на полсекунды. Секунды на две, три, десять…От крашенного света было почти темно. Ее расширенные зрачки стали теми двумя точками через которые прошла единственная прямая горизонта . Горизонт покосился , и я не сумев удержать равновесие рухнул на пол. Она упала рядом…
Так мы и лежали: глаза в глаза, из тела в тело. Смотря не сквозь, а вокруг. Не думая , а может думая слишком много. Не зная, но наверно уже чувствуя что где-то через месяц я буду рвать свой платок пополам чтобы перевязать ей запястья, когда найду ее в ванной – синюю и холодную в красной и теплой воде. Что буду вызывать скорую, а потом объяснять что-то ментам и ее родителям. И что вскрытие найдет у нее тридцатидневный эмбрион.
Ну?! Чего уставились?!
-Чего уставился, мудак! – успела она произнести, прежде чем очередная порция блевоты подкатила к горлу и выплеснулась на мостовую. Я протянул ей платок, она взяла его и отёрла губы. Потом ее снова начало рвать, на этот раз желчью, на которую не хватало уже и платка. Ее рвало еще минут семь, из них последние три стоя, держась за мое предплечье и обнимая фонарный столб. Юная дева (дева ли?) из тех что всегда бывают младше чем хотят показаться и всегда оказываются старше чем думают родители. Светлая матовая кожа, по-видимому, серые, но теперь почти совсем красные глаза с черными тенями под, которые тонкими змейками растеклись по щекам обозначив французские скулы; длинные прямые русые волосы, которые сейчас прилипали к подбородку и лезли в рот. Узкое запястье с бледным рубцом плохо прикрытым бисерным браслетом. Ногти с чёрным лаком, готовые царапать тротуар. Джинсы, кеды, футболка…
Рвота прошла. Дальше было несколько минут, всхлипываний, громкого дыхания , пульса, отдающего в уши и озноба, который почему-то чувствовал и я… Она посмотрела на небо , затем на меня и на свою руку все еще сжимавшую мой платок. Она сложила его вчетверо и протянула мне:
-На, возьми. Ты ведь этого ждёшь?
-Да я и не…
-Возьми. Как ты уйдешь оставив свою собственность? Что это, шелк? Ты его еще и надушил, пижон; - она поднесла его к лицу и картинно вдохнула воздух; - Правда от парфюма мало что осталось. Наверняка подарок какой-нибудь девушки. -
Я сделал шаг назад.
-Куда пошел! – закричала она, хватая меня за рукав и запуская руку за пазуху ; - Брезгливый козёл! Вот так : носи его во внутреннем кармане, если стыдишься выставить наружу. А теперь вали отсюда!
Я валил не думая, а может – думая слишком много, не зная но ,наверно, уже чувствуя что завтра повяжу этот платок на шею , и решу не снимать пока снова не увижу ее…
Конечно, я постирал его. В тот же вечер. Точнее промыл под струей холодной воды, спустив в раковину запах алкоголя, остатки закусок, барбитуру и прочую инородную дрянь которая причинила ей боль. Потом поужинал и лег неспать.
Но будильник будит и неспящих. И неспящий встает ненавидеть рассвет и говорить в сердце своем :«Хрен знает зачем, но сегодня тебе надо жить.» Перекладина турника терпит его претензии на спортивность,а вода может и не очищает , но позволяет окончательно открыть глаза, что может быть и зря, потому что стоит это сделать, как зеркало наносит сильный удар по самомнению. Чувства голода еще нет, но холестериновый бутерброд после долгих уговоров лезет в горло. Чай оставляет горький привкус во рту и вялое тепло в груди. Но этого достаточно для того, чтобы не смешаться с туманом на улице. Штаны сдавливают чресла, рубашка обнимает торс, пиджак ложится на плечи – почти все. Ах да –платок! Хлопчатобумажный ромб сложенный по диагонали образует треугольник, Треугольник завернутый несколько раз – полосу, которая закрепляясь маленьким узелком на шее прекрасно заменяет галстук. Теперь точно, -всё. Доброе утро , Алан.
Доброе утро , Я. Доброе утро, любимый город. Долбанный город, дышащий мне в лицо бензиновым перегаром, когда я вываливаюсь из подъезда в его кусающе-прохладное утро. Город потерявший Солнце среди солнечных бликов, город потерявший своих людей среди своего народа. Ослепляй меня стеклом витрин, оглушай меня автомобильной какофонией. Заставляй меня оглядываться и ускорять шаг, боясь нарваться на неприятности. Научи меня держать деньги в ботинке, а нож в рукаве. Пошли своих ангелов передо мной, пошли своих гопников им на встречу. Сохрани мое тело сегодня, доведи до работы живым, моя душа и так почти твоя.
Аминь.
Магазин электротоваров. Все что нужно выжившему сутра. Измерять, вычислять, отвечать на вопросы. Толкать людям провода, переходники и штепселя. Сдавать выручку хозяину – моя работа. Глухие микрофоны и немые динамики пьют мою жизнь как собаки из луж. Я здесь всего пару месяцев. Где я был раньше? Вы можете обойтись и без этого знания. Тип работавший здесь до меня повесился на кабеле прямо в торговом зале. Роберт рассказывает об этом так: «Заглядываю я , значит, внутрь. А он там висит на шнуре. Жуткий такой весь, глаза вылезли рожу свело и все такое. Ну я конечно магазин то закрыл, чтоб народ не сбежался. Да все без толку – снаружи уже толпища целая собралась поглазеть как я его с петли снимаю. Я чуть в штаны не наделал… » - и дальше вверх по графику учащения жестов и ругательств. Роберт это пухлый кучерявый парень стоящий за прилавком. Безбашенный тип. Или просто прикидывается таким. У него всегда есть какая-нибудь легенда о том как он «набухался в чужом городе и заночевал в эндокринологической лаборатории», и его приключениях с лаборанткой которая «караул чё за бикса была». И прочий трёп в том же духе. Говорят, он выкупил тот кабель, сделал из него кучу браслетов и продавал их тем кто верит что веревка с мертвеца приносит удачу. От этой истории Анна падает в обморок. Анна это девушка у кассы в блузке с коротким рукавом, хвостиком из каштановых волос и черной резинки, без дырочек в мочках и света в глазах. Очень прилежная и очень скучная пай-девочка. Кроме работы в магазине, у нее есть чтение журналов и наверняка мечтание о хорошем или хотя бы сносном муже, а может быть и заочная учеба в университете. Два месяца , а мне ровным счетом нечего сказать о ней . Я продолжаю спрашивать как дела – она продолжает врать. Мы обмениваемся этими вопросами даже не из вежливости… Но это мой коллектив – не так уж и плохо, по крайней мере мы не ненавидим друг друга. Теперь же как я пришел Роберт зарядил:
-Боже. Алан что за дрянь у тебя на шее? - просто ,да? скажи я ему правду,– прослыву придурком, да и кто он такой чтобы знать.
-Носовой платок, – о да! это был блестящий ответ, конечно тут каждый второй носит носовой платок на шее, теперь он удовлетворен и точно отстанет. гениально! Дурак.
-Я вижу что не галстук. Ты объясни чего напялил то?
-А тебя это , собственно, с какой стороны… - иначе он не понимает.
-Оооо! Ничего себе Анна ты слышала: он грубит. – Анна подняла глаза от накладных которые читала и на ее лице изобразилось что-то типа «что? кажется ко мне обратились»
-Ладно, – это снова Роб –вижу ты сегодня настроен не на веселый лад. Просто не затягивай эту дрянь слишком туго , а то закончишь как твой предшественник.
-Роберт, перестань, – почти шепот со стороны кассы почти крик для Анны- перестань рассказывать эти ужасы. –Правильное замечание уз уст правильной девчонки, не к чему придраться.
-Хорошо. Если девушка просит, - и тут ему стало не до меня, ибо в магазин начали валить покупатели.
Да что произошло то? Просто вчера я был слишком уставшим чтобы возвращаться домой привычным светлым путем, и решил срезать через другую улицу. А там встретил блюющую девицу, которая еще и назвала меня мудаком. И пусть мне сотни раз знакомо чувство с которым принятая за день дрянь вырывается наружу оставляя за собой обоженное горло и выпотрошенное сознание. Пусть! Но какое мне дело до чужого дерьма? Я мог и пройти мимо… И симпатичной она не показалась- это блин невозможно . Но сейчас , после шуток Роберта стало ясно что события вчерашнего вечера не отпустят меня просто так - я сам привязал их к себе и притянул в новый день. А значит , я и сегодня пойду через тот район. Нужно просто убивать рабочее время наблюдая как девятки на электронных часах снова становятся нулями а солнечный свет постепенно вытесняется неоновым. И так до тех пор пока тень последнего покупателя не уползет по ступенькам и не потеряется среди тысяч других теней. Тогда мы закроем дверь, заставим окна , попрощаемся и разойдемся в разные стороны.
Вот и я. На улице мало людей и мне немного холодно. Фонари роняют струи желтоватого света на мою дорогу. Я иду уставившись в землю , пытаясь найти хоть какие-то доказательства реальности вчерашнего дня. Но то ли дождь, то ли муниципалы поработали так хорошо что чистоту тротуара нельзя поставить под сомненье, и мне приходится обратиться к памяти чтобы найти то самое место. Да! Именно здесь, у этого столба. Я останавливаюсь. Но с чего я взял что она проходит здесь каждый день? Ведь могло же ее занести по-пьянке или сдуру как меня…
-Братуха, мелочи не будет? – да , этого стоило ожидать. Когда ты слоняешься по улицам без особой цели, то становишься привлекательной мишенью для гопоты. Этот тип пока один, но они имеют свойство быстро размножаться почуяв твой страх.
-Да нет, как то все потратил ,- ответил я пытаясь нащупать взглядом остальных.
-Ты что братка, испугался? - уже второй - Нам деньги особо и не нужны.
-А. Вот оно что. – я начал ни к месту иронизировать- Ну тогда, пока .ребята. Нам явно не по пути.
- А может постоим немного ,- снова первый , -Ты из какого района ?
После этой фразы всякий трёп теряет смысл. Интересно, ждут ли они от меня удара ножом? Нужно действовать и все тут . Резкое движение режет только воздух, но заставляет врагов немного отступить. А потом становится слишком темно…
Какое-то время темнота оставалась такой же тихой, какой темной была тишина. Потом в мое еще не осознавшее себя сознание начали вливаться отдельные звуки, напоминавшие то шум мотора, то человеческую речь, то стук каблуков. За звуками последовали краски, точнее вспышки света., раздражавшие останки моего зрения пока я полностью не вернулся в этот мир. Но проснувшись сам, я разбудил и боль. Отвратительную головную боль похожую на тиски сдавившие вески, на арматуру ,торчащую из затылка и прочее дерьмо. Эта боль придавила меня к земле и сказала что там был третий, который и вырубил меня. А уличные часы- что мое отсутствие вряд ли могло длиться более получаса. Первая мысль о деньгах, оказавшихся на месте. Затем пришло адамово озарение - осознание того что ты почти наг. Проще говоря, эти типы сняли с меня пиджак и рубашку, забрали нож. А вот платок этот хренов был на месте. Слава богу, а может быть чёрт побери, он не вызвал у них желания задушить меня . Я мог идти и мог идти только домой. И дома просто упал на диван и уснул невинным сном мудака.
Я сменил плоуделовой костюм (какого хрена я его вообще носил?) на джинсы и мастерку. Я стал двигаться быстрее, говорить короче, отвязываться от дел яростнее прежнего. Проходить через тот район вечером и с утра , забегать на перерыве. Порой у меня кружилась и болела голова. Это превращалось в наваждение. Меня стала раздражать человеческая речь, пошлость Роберта, праведность Анны. Улицы искажались, швыряя меня от угла к углу. Мир угнетал как никогда. Сотни серых глаз, но ни одни не плачут так кроваво; сотни распущенных кос , но все они лишь метут городскую пыль; сотни девичьих голосов, но не один не может изгнать из меня все разумное подобно тому , который назвал меня козлом. Я слышал этот голос в шуме толпы и шепоте листьев, грохоте отбойных молотков и журчании воды в трубах. Этот голос проползал вдоль позвоночника и замерзал где-то под солнечным сплетение. И так недели три, пока он не раздался за моей спиной.
-У вас есть батарейки? ,- я не сразу обернулся , боясь что это может быть не она, и еще больше боясь того, что это все таки она. Это была она: смесь ведьмы и феи урбанических снов. Она стояла поставив руки на пояс, глядя немного из подлобья- черезвычайно недовольный вид.
- Батарейки, говорю, есть? – повторила она с интонацией полной уличной бравады.
- Это ко мне. – встрял Роберт – какие именно?
- На плэйер. – продолжила она, а я только и сказал что:
- Да, это к нему ,- но это вряд ли кто слышал, даже я сам.
Она купила что хотела. И уже собралась уходить, уже вышла прочь когда я вышел из оцепенения. Догнал я ее прежде чем она успела растаять в толпе.
- Мы как то виделись уже… -было лучшим что я мог сказать.
- Ах да. Тот самый тип у столба. – сказала глядя на меня как на говно на палке.- И чего тебе надо?
- Мне? – вопрос по существу и я потерян, - еще не знаю, но я никак …
- Мать твою! Да у тебя на шее тот сранный платок. Кажется, я нашла, сумасшедшего.
- Кажется да. – а что , не так скажете?
- Я бываю в парке с семи часов. Пока,. – и пошла дальше , своей дорогой.
- А как тебя зовут? – крикнул я в след считая это важным.
- Зачем тебе? Я только одна., - дальше, дальше, и я уже не догонял.
В тот вечер я не пошел в парк. В тот вечер пошел дождь смывавший пыль со зданий , машин и человеческих сердец. По крайней мере с одного. Я возвращался домой впитывая ощущенье того как струи кислой воды заливались за ворот и расползались по спине и плечам. Мелкие дрожащие капли повисали на волосах прямо перед глазами. Я смотрел сквозь них на дорогу ловя преломлявшийся свет от фар и окон, улыбаясь сотням мелких радуг, которые мог видеть только я. Войдя в свои гнилые апартаменты , я скинул нахер всю одежду (и платок) – Создатель – лучший модельер. И зеркало это знает. Я рухнул на диван ожидая что наступит обычный усталый отруб. Но напротив , не было никакого желания спать или забываться . Мне захотелось рисовать, впервые с тех пор как... Где-то нашелся лист бумаги и карандаш был под рукой. Я и раньше рисовал. В основном это были холмы, поля, городские пейзажи и прочая дрянь недостойная критики. Теперь же по бумаге разрастались побеги и листья неизвестного мне вьющегося растения похожего на плющ. Потом среди листьев начали появляться редкие мелкие цветы. Я только и успевал обводить карандашом видения. С листа растение переползло на стену и взвилось к потолку затем спустилось к плинтусу, образовав арку. Оно бы так и ползло не тресни карандаш. Я не стал поднимать его обломки с пола : к чему портить картину. Естественное творчество, естественные предметы. Естественно и живо смотрелось все в комнате подсвеченной иссиня-белым светом от грозового неба. День гас, гас город и я в нём…
Завтра я отправился в парк. Ступать по клеткам травы проросшей меж каменных пит, не задевать зеленых линий , не шагать в один квадрат дважды- соблюдая эти собственные правила непонятной игры, добрел я до места где сидела на скамейке она. И рядом сидел какой-то парень глухо похожий на нее , только немного старше. Две даркпанковые девицы где-то ее лет стояли напротив с банками пива и перебивая друг друга что-то увлеченно рассказывали. Еще один парень, коротко стриженный с лицом спивающегося футболиста развалился на скамейке куря, положив голову ей на колени.
В общем, компания выглядела достаточно выразительно, чтобы отбить охоту к ней присоединяться. Но зелёные клетки завели меня слишком далеко, и я попал в поле зрения.
- Эй! привет. Иди к нам.
Стоящие девицы умолкли, а тип с сигаретой приложил усилия чтобы повернуть голову в мою сторону.
- Вот. Тот самый псих о котором я говорила.
И смех четырех голосов четвертовал мою душу.
- Ты правда, одел заблёванный платок?
- И ты серьезно теряешь дар речи когда видишь ее?
- Нет он просто тормоз по жизни.
- А с виду такой хорошенький.
- Так приколи его если хочешь, напейся в жопу , и он твой.
- Парень, скажи чего-нибудь.
Я почувствовал себя футбольным мячом, летящим от пинка к пинку, от копыта к копыту, попираемым буцами , скользящим по траве и глотающим грязь, получая новый удар когда следы предыдущего еще горят. Меня носило по полю людского сарказма пока не застопорило в перчатках вратаря. Это была ее реплика :
- Кстати, а где платок?
На какое-то мгновенье они умолкли. Я ждал самого сильного удара который обычно следует после таких пауз отправляя предмет игры в другой конец поля. Они ждали повода для колкостей. Останки моего Я не были способны ни на что большее чем говорить правду:
- Снял. Я решил носить его пока снова не увижу тебя, но позавчера…
- И в правду – псих, -они разыгрались
- Фу, как пошло!
- Долбоеб долбоебом!
И снова ее голос вмешался в этот хор.
- Отстаньте от парня, хватит уже.
- А для чего ты его позвала?
Она посмотрела в землю, потом на меня. В ее иствудском взгляде читалось что-то вроде смеси стыда и злобы. А может, мне просто показалось, в конце концов что я знаю о людях? Она вскочила и очень быстро , почти бегом пошла прочь , успев оставить пожелание «Идите вы все на …» Кто-то еще окликнул ее: «Тина!» но она следовала своему вектору, и даже не обернулась. Я свалил в противоположную сторону не дожидаясь комментариев со стороны сбитой с толку тусни. Боже, насколько же я ужасен если даже эти отморозки назвали меня пошлым?
Существует такая степень самоуничижения, когда начинаешь находить особую прелесть в ничтожности, а вернее чмошности своего бытия. Когда хочется быть свиньей, упасть мордой в теплую вязкую жижу и булькать там разлагаясь среди паразитов и собственного дерьма. Ты способен на любое паскудство, ибо никто не будет относиться к тебе хуже чем ты сам.
Даже не знаю как это пришло мне в голову. Я обзавелся новым складным ножом. На этот раз не для того чтобы чувствовать себя безопаснее на улице, а чтобы увидеть гоп-стоп изнутри. Отчего не быть плохим когда тебе так плохо? Должно быть эти мудилы находят специфическое удовольствие в том что они творят. Не может же все быть из за нужды или лени работать. Я видел среди них и состоятельных сынков. А вообще у этих тварей есть свои подвиды. Первые – алчущие- потенциальные хмыри, выбивают лавэ на трамал или водку, ключевая фраза «люди должны друг другу помогать» Вторые – лихие, люди с страдающие избытком тестостерона , повышающие свой субъективный статус как правило в драках после концертов и футбольных матчей. Третьи– идейные, они хуже всех для них главное просто бить тех кто высовывается из толпы, они имеют склонность к нравоучениям типа « нужно менять характер, брат а то не будет у тебя в жизни счастья» А к какому сорту отнести меня? Я – апатичный тип, пристающий с тоски либо с шизы , способен косить под любой из первых трех.
Пустынная подворотня. Я стою более часа, и наконец дожидаюсь. Худенький, бледный паренек с нетвердым шагом. Я говорю:
- Друг, ты местный?
- Да. А что?
- Тогда ты должен знать меня.
- Нет, что-то не припомню.
- Плохо, друг, плохо ,- я старался копировать их театральную интонацию,- за незнание хозяев полагается штраф. Это мой район, ты понимаешь? Мне нравится твоя куртка, давай-ка ее. Неохота снимать ее с мертвого тела. (ну естественно вставляя «бля» где надо и не надо)
Он повиновался. Снял требуемую вещь настолько быстро насколько позволяли его дрожащие пальцы никак не желавшие справляться с пуговицами. Стоило мне прикрикнуть, его сердце лопнуло бы как переспелый помидор. Мне хотелось отдать ему какое-нибудь нелепое приказание, но ничего не пришло на ум, слишком сильно было это горячее, почти физическое ощущенье хулиганской власти.
- Там в кармане документы. – промямлил бедолага.
- Забирай, мне они на хер не нужны. Не дай Бог , стукнешь ментам или еще кому. Понял! Слышал, недавно тут пацана убили отверткой? Это я был…. и т.д. и т.п. - отвесив ему пару профилактических пощечин, распоров майку в бахрому отпустил восвояси. -О! Как Я Люблю Лохов! Пусть Будут Они Долго Жить! Фу! Фу! Что Бы Ни Было!
Дома я подобрал сломанный карандаш и у рисованного сорняка на моей стене выросли шипы. Потом мне хватило безумия придти в своем трофее на работу. В мире где убивают, калечат, насилуют я – жалкий разбойничик осмелился считать себя большим злодеем. Нет, все же я слабак и от этого тошнит. А в честь сей тошноты дадим слово Роберту
-Алан, обновка? Тебе идет. Где взял?
-Забрал у пацана одного.
-В смысле, как?
-В смысле, показал ему нож и забрал.
Теперь Анна:
-Глупая шутка. Ты бы этого не сделал.
-Почему?- как-то яростно я спросил.
-Ты не такой.
-Что значит я не такой? Да что ты обо мне знаешь? Как меня зовут? Ничего ты не знаешь! И уж точно не можешь знать на что я способен! А хочешь услышать что я думаю о тебе?
-Нет.
-А. Значит догадываешься. Но все-таки. Ты симпатична – внешне и очень мне нравишься. Но я ни за что не стал бы за тобой ухаживать или что-то в этом роде. А знаешь, почему? Потому что считаю тебя тупой.
-Парень , спокойно! – Роберт попытался сделать замечание. Я на него забил.
-Да – тупой. Мне не о чем бы было с тобой говорить- твое общество погружает меня в сон. Единственное что я могу предложить – давай молча пойдем ко мне домой и без лишних слов, просто как животные…
Я не успел договорить что делают животные, потому что на Роберта напал приступ джентельменства , и он схватив меня за шкирку запихнул в подсобку.
-Алан! Приди в себя. Что это с тобой?
-Что! Я говорю что думаю.
-Успокойся, пока я тебе шею не сломал- он долбанул меня об стенку- посиди здесь пока клиентов нет. – и вышел.
Мне стало невыносимо дурно. Ярость утекла и в ее русло вползла слабость, которая посадила меня на корточки слушать звуки из за стены. Как парень бормотал что-то невнятное но понятное. Как девушка плакала. Как музыка которую они включили разгоняла эхо моих откровений.
Удар по голове и прогулки под дождем сделали свое дело. Я определенно заболел. Начальник отпустил меня на несколько дней в счет будущих выходных. И я позволил себе отдаться лихорадке и фармацевтике. Это были не дни. То есть не обычные дни с ночами, а одно большое утро, со всей вытекающей из этого мерзостью. Я трескался слушая радиомуть, я расходился по швам заполняя организм дешевыми препаратами, врастал в постель наблюдая за пауками на потолке которые, казалось ,сплели сеть для меня. Но хуже всего были прозрачные сны. То есть состояние когда я мог еще видеть окно комнаты и то что за ним -здание напротив и провода. Но все это было на фоне или служило фоном для дремотных образов посланных нагноившимся мозгом. То шаровые молнии преследовавшие меня в лабиринте проходных дворов, то уличная шпана с арматурой в руках сражавшаяся с крылатыми демонами , то Тина держащая шприц которым она разила меня в шею, увлекая кровь за поршнем…
Пёс не дохнет от хромоты. И я выздоровел. Небритый и растерянный вернулся я в мир. Я был забыт миром и готовился забыть его, чтобы начать смотреть жизнь как дурное кино, не участвуя , просто ожидая конца сеанса когда пойдут финальные титры моего некролога… Мириться с Анной не пришлось. Она снова была приветлива , должно быть списала мою выходку на болезнь. Ее заступник тоже был почти рад моему возвращению , мы даже решили отметить это стаканом – другим после работы. Да. Я чувствовал как нервы порастали мхом и был этим доволен. Такое вот вегетативное счастье – лучшее убежище от жизни.
- А откуда ты знаешь Макса? – нежданно вопросил Роберт когда мы глотали левое пойло в какой-то тошниловке.
- Какого Макса? – то ли спросил то ли ответил я прилагая вялые усилия к тому чтобы вспомнить всех своих пропавших знакомых с таким именем.
- Такой он худой длинноволосый на пидора похож. - вы тоже доперли о ком речь?
- А этот. Ну мы болтали как то в этом парке.
- Ну вот он типа приходил в магазин «где- говорит- тот парень что здесь бывает?» про тебя это он так.
- А ты то его откуда знаешь? – этот вопрос мне казался резонным
- Да сосед он мой , напротив живет. Странный тип. Не думал что ты можешь с ним что-то иметь.
- Странный. Он пидор , говоришь?- этот вопрос казался еще резонней.
- Нет, только выглядит так. Да ты и сам заметил. Короче такая тема значит отвисал я с мужиками в горах как-то и побрел к лесу веток собрать, ну для костра. Ну а там на поляне где типа дорога еще была, смотрю Макс этот , девчонка его и ее подружка прям на земле лежат и шабят. А потом, короче такая фигня : деченка та к подружке лезет и давай сосаться. А он лежит и докуривает. Затем она к нему поворачивается и он давай ее мацать , там руки под майку запускать и все такое. Подружка та сидит на земле и зыбает на них. А она малолетка по ходу. В общем дунул я от туда , лучше по дрова чем эту хрень смотреть. – тут он мог бы и остановиться- А малолетку эту ты может даже и знаешь, она на него как сестра похожа, помнишь недавно у нас батарейки брала?
- Тина ее зовут. – кажется, эта фраза не смогла пересечь стол и упала по дороге булькнув в кружке пива, тем не менее я нашел определенный кайф в произнесении этого простого имени, и даже мой голос в этот момент показался глубже что ли, я будто услышал это со стороны ТИ-НА.
- Что? – отозвался Роберт.
- Говорю ее зовут Тина, - уж второй раз повторил эти два слога, и хотелось больше черт меня побери …
- А. Ну тебе видней. Твои же друзья. Так вот, Я Максу объяснил что ты болеешь и пусть мол через пару дней зайдет.
Он явился к вечеру следующего дня. К тому моменту я был готов как минимум пропитать свои ботинки его кровью, успев минувшую ночь хорошенько просмаковать все детали причитавшихся ему увечий: ушибы ,вывихи и разрывы тканей, стоны, сопли, треск дробящихся костей и звон лопающихся сухожилий, кровавая каша раздавленных почек с перспективой ходить под себя- только малая часть сладчайшей из грёз. Я был крайне заряжен и взводился каждый раз когда кто-то входил в зал. Но при виде этого типа растерялся, смешался и запутался в своих намереньях. Она была с ним, они просили прощенья. Не догоняя за чем им это нужно Я все же поступил по-христиански…(Кстати, он постригся коротко и покрасил волосы в черный цвет) Теперь мы все втроем сидели в чилауте незнакомого мне клуба со струящейся музыкой и агонизирующим освещением. Был разноцветный коктейль, и я всасывал его стараясь хоть так выйти из ступора который на меня напал как мы вошли сюда. Вот я погруженный в большое кресло, напротив - диван с моей сероглазой тревогой и ее странным другом. Нестерпимо тихо в самом шумном месте. Соломинка захрипела, втянув осадок со дна стакана, но никакого прилива легкости я не ощутил, напротив меня жесточайшим образом грузило. Мы начали трепаться об этом заведении и тех ребятах из парка.
- Вообще то это не моя тема. – расчехлял Макс- Я не поклонник таких клубов, и их музыки. Она тоже , мы больше любим выступления групп. Ну а здесь, просто хорошая компания и выпивка ничего. Да и дела у нас… Хотя хрен с этим.
- Не знаю, мне не с чем сравнивать, -позорно сознался я – я вообще как-то далек от какой бы то ни было тусни.
- Это ничего, лучше нигде чем среди дряни всякой. Вот помнишь, тех девок из парка , я сейчас держусь от них по дальше. Дуры они.
- Не дуры. Они просто амебочные создания, - что еще хуже .- поправка со стороны девчонки.
Это определение мне ужасно понравилось , и я хотел проверить правильно ли понял его значение. И она охотно объяснила.
- Это значит одноклеточные и бесформенные. Их разум не выходит за пределы банки пива. Они корчат из себя оригиналок , но при этом самые заурядные личности с такими же комплексами как и у всех. У них нет своего мнения о чем-то , они просто гонятся за модой. Понимаешь о чем я?
Удивительно, эта девочка нашла слово для того что я давно думал но не мог выразить. Их полно вокруг, их большинство – амебы-грешники, амебы-праведники, амебы-поспатьпоесть , амебы-наработуиобратно. Одноклеточная биомасса в разной упаковке, просто белковые сгустки под ярлыками – удобрение для полей войны, голоса для жлобов что у власти.
-Я понимаю. – понятно было так же то что алкоголь начал действовать. Он поднялся под купол и взорвался атомной бомбой, а я выпал в радиоактивный осадок. И уже осязал глазами . Зрение стало присасываться то к трубковидной лампе потянувшейся под потолком, то к пустой посуде на столе , то к шершавому локтю ангела напротив. Ползучий мой взгляд зацепился и за пакетик с розовыми таблетками, который Макс вынул из кармана, потом проскользил вместе с двумя штуками ему в горло, когда он проглотил их не запивая, просто запрокинув голову назад.
- Все ребята, я пошел танцевать.
- А без химии ты уже танцевать не можешь?- очень взросло и строго спросила Тина.
- Без химии , я не врубаюсь в этот музон. А если я не врубаюсь то и не пляшу. Ладно, кто со мной?
Нет это была определенно не моя чашка чая , как впрочем и не ее. Он свалил, оставив нас сидеть-пиздеть.
- Блин, какого хрена он сюда ходит если не врубается без пилюль. Тоже мне клубный тусовщик. – она всерьез жаловалась.
- Я думал он твой друг или парень. А вы вот ругаетесь.
- Нет, не парень он мне. Да что-то вроде друга. От этого еще обиднее. Козел.
- А чего ты с ним сюда ходишь?
- Он здесь всех знает. Помогает продать мои фотографии.
- Ты модель?
- Ага, где ты видел таких страшных моделей. Я – фотограф. Снимаю здешний люд, когда он не замечает, удачные снимки продаю самим же персонажам.
Страшная. А я бы ее нарисовал. Выпендреж или юношеская шиза? Или я уже ничего не вяжу? Мы проболтали еще пару часов в чилауте, потом еще один на улице, пока Макс зажигал и тушил на танцполе. Договорились встретиться завтра, на этот раз «без козла». И общественный транспорт развез нас по норам.
Мужчина бреется. Впервые за последние дни. Мужчина одевается с иголочки и решает забыть о пиве. Утром он здоровается с дворником и прохожими. Мужчина идет по улице прыгая через лужи. Он оставил оружие дома – он не хочет воевать. Он работает быстро и шумно. Он никого не доводит до слез. Может он дурак, или просто счастлив. Вчерашний алкомеланхолик сегодня чувствует что жив. Я встречаюсь с ней. Она заходит подходит к закрытию магазина и уводит меня неважно куда главное прочь. Мы шатаемся по улицам и болтаем обо всем на свете. Она учит меня смотреть вокруг а не сквозь. Указывает на первого попавшего в поле зрения незнакомца и спрашивает:
- Ну что ты думаешь об этом человеке.
Я пытаюсь выполнить невыполнимое задание и делюсь догадками:
- Думаю он какой-нибудь менэджер. Женат. Но скорее всего детей у него нет.
- Нет, он скорее препод. Разведен и платит алименты на ребенка. Подойдем, проверим?
- Что? Так прямо подойдем и спросим? За кого он нас примет.
- За кого примет – это его дело. Не захочет отвечать – не ответит. Культивируй в себе смелость. Смотри.-
и подкатила к мужику и в цвет ему. – Извините, пожалуйста, мы тут с приятелем поспорили. Кем вы работаете?
- Я – говорит он – юрист.
- Спасибо. И еще один вопрос, если не сложно
- Смотря какой вопрос.
- У вас есть семья?
- Чего?
- Ну, жена , дети и т.д.
- Нет нету у меня ни жены , ни детей отвяжитесь! – и упер прочь.
- Ну и кретин, - заключает она- что бы ему было если бы он не убежал?
- Люди боятся чужаков. Особенно когда те задают подобные вопросы.-
- Черт возьми. Ну если избегать людей только потому, что они чужие, то и своих никогда не будет. – сказала будто давно собиралась.- Вот у тебя есть кто-нибудь кому ты можешь любое дерьмо о себе рассказать?
- Нет. – взгляд мой в землю.
- Ты говоришь это грустно. Значит по крайней мере хочешь чтобы был такой человек. А эти уроды даже гордятся своей омертвелостью. – кажется, ее действительно , чертовски волновала эта тема, даже дыхания не хватало когда она говорила. – Проехали.
Эта тема длится уже пару недель. Она ждет меня после работы почти каждый вечер. Мы уходим стаптывать нашу обувь о чешую города и поить реку плевками. Каждый раз у нее новая дурацкая идея. Идти по рельсам параллельно друг другу и сходить только за метр до трамвая ; зайти в кафе, выпить чая , а потом гулять с чайными пакетиками по улице как с собаками на поводках; или заявиться в читальный зал, и просить тэкиллы с лимоном. И я на все это подписываюсь. На нас смотрят как на дебилов. Какие же они все дебилы! Когда ее нет, я гуляю один и гопота не кусает меня. Я закрываю глаза, верчусь вокруг оси , останавливаюсь наугад, смотрю и иду в выпавшем направлении. Сижу на площади рисую то что вижу и чего не вижу. Потом снова она. Я показываю ей свои рисунки и большую часть она рвет и швыряет в урну. Я бы и сам так сделал, от того и не злюсь. А какие-то просит подарить и обещает повесить дома на стену. Как она выглядит – ее комната?
Что с физикой? Да, как всякий кобель я не исключал подобной возможности тем более что с каждым днем девчонка кажется мне все более и более привлекательной. Но ни разу похоть не встала между нами. Вместо этого мне в голову лезут совсем левые идеи. – Она надевает короткую майку и низкие джинсы и мне хочется поцеловать ее в пупок чтоб потереться лицом о легкий , похожий на желтый иней пушок на ее животе. Я смотрю на тонкие трубочки вен как карта метро, шаманские знаки, корни и ветви диких деревьев что просвечивают сквозь ее кожу. И хочу обвести их фломастером, неотрывно через все тело. И чтобы она сделала то же со мной. Пусть мы будем похожи на бесов пойманных в сеть. А иногда хочется просто спутаться с нею ресницами …Иногда при ней бывает фотоаппарат. Она снимает дорогу, небо, баскетбольное кольцо на пустыре, меня когда я не жду. Это ее беда – война с родителями которые против фотографии и хотят чтобы она была бухгалтером. . Откуда у нее этот шрам у основания ладони? Случайная царапина? Или то что я думаю? Нет. Я не спрошу ее об этом. Только если сама расскажет , а так не спрошу.
Эпизодически к нам присоединяется Макс и тогда начинается культурная программа- кино, выставки, концерты и т.д. Он классный парень когда трезв, и мы все прекрасны когда он пьян. Он предложил сходить на концерт местных групп. Это был тесный зал с большими зашторенными окнами и без сидячих мест, в котором толкалась толпа эльфов и гоблинов пубертатного возраста. На сцене гремели какие-то малоизвестные любимцы публики. Фронтмэн группы измученный циррозом печени сначала повисал на стойке и целуя микрофон шептал: «Это мой город и я в нем живу» Толпа вторила ему . Затем отпрянув назад рычал : «И я здесь сдохну!» Народ преломлял : «СДО – ХНУ». Макса сразу утащили в центр движения знакомые темные ангелы. Какое-то время мы с Тиной топтались у стены , по которой то и дело проползали ослепленные звуком тени. Затем будто включились в розетку с эффектом дисторшн , кто-то схватил нас за руки и втянул в хоровод. Зал вертелся вокруг нас выплевывая навстречу дуг другу. Кажется , где –то промелькнули лица из парка, или из моих лихорадочных снов или просто… я совсем запутался, выделывая козлиные коленца. Кто это держит меня за плечо? Ни один ли хрнен. Парень на сцене сорвал голос , порвал зал и рвет мне душу. Это экстатически-апокалептическое шоу вставляет по самое никуда. Это реквием по рассудку! Это бал во время чумы! А после мои спутники проводили меня до дома и бросили вверх по лестнице в эту дыру.
Работа. Я еще не стал невидим. Вот Роберт и прицепился:
-Слушай, а что у тебя с этой девчонкой? Она ведь приходит к тебе почти каждый день.
- Я и сам не знаю. Очень хорошие отношения, скорее так., - блин , я в первый раз говорю с ним без скрытых подъебок и ожидания их. Непривычно.
- Хорошие отношения – и все? Хотя дело твое. Лишь бы никакого дерьма из этого не вышло.
- Уже не выйдет, чувак. Дерьмо было раньше. – светло так стало от собственных слов.
Ой да! Кажется, Анна улыбнулась какому-то парню в окно. И проводила его взглядом. И смотрит на нас растерянно. А девочка то у нас живая! Слава тому кто там есть.
Отработки закончились и я получил право на выходной. Был дождь и было время, дождь с утра, а время – увести порядок из моей берлоги. Я не мог более умирать среди этих чопорных серых стен. Я не был с ними за одно. Заставьте меня блюсти день субботний. Ни хрена. Я лучше напьюсь кипятка с запахом чая. Надену свою чужую куртку. Скорчу зеркалу рожу. И попрусь купить краски в балончиках. По дороге отдам эту куртку бомжу, ибо она начинает душить меня как его душит холод. Потом распылю краску – опылю свою жизнь синтетическим цветом. Слева- молнии , справа – фольклорный орнамент, кляксы на окна и дверь. И лампу закрашу зеленным – я уже не буду читать по ночам несвежих газет.
Я думал уже о цвете волос когда постучали в дверь. Кто это? Ее давно не тревожил никто кроме слесаря и свидетелей Иеговы. Ключ в замок, ручку вниз, открывать на себя.
- Тина?
- Я на долго. Так что можешь меня не впускать.
Вошла. Капюшон и рюкзак, мокрые вещи, на мокром месте глаза.
- Извини. Просто некуда больше. Предки достали. А Макс совсем сдурел от химии так что к нему беспонту Но если тебе накладно…
- Иди в ванную, там есть горячая вода и чистое полотенце. – прям по-армейски я зарядил будто был готов, будто все ОК – Ты одежду с собой взяла?
- Ага. Я положила ее в пакет чтобы не намокла. Блин, транспорта дожидаться не стала. Пешком сюда припиздела. Ладно, это сюда?
Вышла. Без своего колючего макияжа и с волосами убранными назад она смотрелась совсем ребенком. Ее пропитанные дождем брюки и кофту я повесил на перекладину в дверном проеме. Именно такого занавеса и не хватало моей комнате. И вот эту комнату видит она.
- Алан! Это обалденно! Класс. Ты сам расписал все?
- Да, только что. Еще утром здесь было ужасно.
- Так чего же ты терпел?
- Я не замечал этого. А последнее время стало грузить. Вот я и достал аэрозолей и попытался что-то исправить.
- А у тебя осталось еще этой краски?
Шкаф, кресло и потолок мы раскрасили уже вместе. В месте где прячутся сбежавшие девочки, не должно быть пятен тоски. Потом она распаковалась. Что взяла она с собой в недалекий побег? Две пары брюк, две футболки, немного белья, золотые цепочка с кольцом, стопку дисков и фотоаппарат – не считая того что на ней это все что прихватила она пока предки не слышали дверь. Ах! Еще записная книжка.
- Дневник. Не знаю зачем я его взяла. Может лучше было оставить на видном месте чтобы прочли. Хотя нет. Тогда они узнали бы где меня искать.-(черт возьми я попал на страницы ее дневника)- Стоит продолжить его вести?
- Вряд ли. Теперь его не от кого будет прятать.
- Верно. Ладно не выкину пока. Решу позже.
- Ты оставила им записку или что-нибудь такое?
- Ага . Написала «Ваш мир разъедает меня» Как тебе?
- Неплохо. А как насчет слов извинения?- я считал что так оно и должно быть.
- Я их и так простила. (нервно) Или ты обо мне? М-да. Не знаю, начертила первое что пришло в голову.
Чувствовалось что нужно поговорить о чем-то другом. Девчонка и так запуталась. И мы стали ловить хи-хи с людей за окном, а потом и в окнах других домов заполнявших квадратами света дыры в бетонных коробках. Я уговорил ее спать на диване хотя бы на эту ночь. А на полу в прихожей мне было не так уж фигово.
Мое утро началось раньше. Она проснулась когда яично-колбасный завтрак на двоих был готов.
- С новым днем- сказал я выскребая содержимое сковороды на тарелку.
- Привет. – голос у нее был низкий и свежий.
- Ты собираешься в школу?
- Ты видел у меня учебники? Какая нахер школа там меня уже ждут, директор что заодно с предками. Я посижу здесь.
- Ясно. Я ухожу на работу, тебе чего-нибудь надо?
- Да нет. Не загнусь до вечера. Только не закрывай дверь на ключ.
- Чего?! – неприятно мне было это слышать.
- Ну, я подумала, ты меня не так уж долго знаешь и вполне естественно могло быть , если…
- (тут я молчу и долго выдыхаю)
- Извини – дошло до нее.
Проглотили свою отраву. И я уходил.
-Алан, а здесь есть выход на крышу?
-Да. На последнем этаже лестница и люк. Только особо не греми, а то соседи здесь прескверные.
На крыше я ее и застал, когда забежал домой в перерыв , предварительно смотавшись на базар. Принес свежих пирожков и груш. Не питаться же ей тем же дерьмом что и я.
- У. Здорово. Я не забрала свой плэйер , а по радио один отстой. Вот и забралась сюда слушать музыку крыш. Конечно это здание не самое высокое в городе, но если отсюда навернуться – хана это точно. Слушай, а давай покричим.
- Кому покричим? - я не въехал в то что она сказала.
- Никому. Просто мне хочется кричать. Так ты со мной?- и заорала – ААААаааааааааааоооооооооооооооооээээээээээээээээээээ!!!!!!…
- Тина , Тина перестань, - почему-то я оглянулся хотя рядом никого не было- что подумают люди? – она продолжала кричать, забив на меня, прижав руки к животу , выдавливая из диафрагмы последнее- Тина брось!
Где-то минуту еще мы орали. Пока не закололо в груди и ушах, пока не показалось что кровь уже вот-вот брызнет из горла. И разом заткнулись. Город сожрал наш крик. Я уж не говорил, только хотел посмотреть на землю, как там толпа. Но ничего не было. Нас никто не услышал. Или просто все сговорились не замечать? Только рабочий на соседней крыше покачал головой и продолжил свои дела. Мы задыхались. Не задохнулись. Я начал смеяться.
- Ты более чем спряталась, ты потерялась. Тебя не найдут даже по крику. Никто нас не найдет ты понимаешь…
Нашли нас уже вечером. Оба были дома когда в дверь постучали. Она сама подошла к глазку, потом ко мне и тихо сказала
-Это папа. Давай не откроем. Догадываюсь, как он узнал этот адрес. Макс-паскуда заложил ему меня за свою наркоту. Козел. – даже не знаю чего было больше злобы или страха, она явно не хотела домой- Алан, давай не открывать.
- И что тогда. Думаешь он просто уйдет. Будет приходить вновь и вновь. Ты точно не хочешь с ним поговорить?
- Ты же знаешь
- Ладно зайди в комнату.
Открывая дверь, все-таки ожидал увидеть измотанного переживаниями , заслуживающего сочувствия отца плохой дочери, но этот тип произвел на меня отвратительное впечатление – он выглядел как военный начальник возмущенный неподчинением солдат.
- Вы Алан.
- И?
- Тина у вас?
- У меня.
- Позовите ее, скажите- отец пришел.
- Не позову. Она знает что вы пришли, но не желает вас видеть. Будь иначе, сбегала бы она из дома. – мне понравился звук собственного голоса.
- Послушай ты, сопляк! не тебе решать чего желает моя дочь!
- И не вам!
Он побурился вперед, шагом человека перед которым все расступаются, но обломался. Я отпихнул его.
- Не-а туда нельзя.
- Значит так парень. Ты еще свое получишь. Я оращусь в органы, и тогда пиздец, - последнее слово он сказал шепотом, а потом начал громче прежнего и уже не ко мне- Тина, тебе лучше вернуться пока об этом не стали говорить. Не позорь меня. Ты слышишь?
Ответа не было. Он ушуршал. Конечно это был треп про органы. Девушка слишком взросла чтобы заставить ее жить где не хочет. Я объяснил ей это, она успокоилась и уснула. Следующий день занималась делами. Ходила по своим точкам, продавала фотки. Вернулась позже меня. С деньгами. Ее необычайно радовала финансовая свобода от родителей. Ее вообще радовала свобода.
- Что тебя привлекает в фотографии? – я спросил
- А что тебя привлекает в торговле лампочками. Ах да, покой и стабильность. Или тебе это совсем не нравится?
- Нет. Не обо мне сейчас.
- Ладно. Я тебе скажу. Я всегда любила подглядывать. В детстве у меня были игрушки – перископ и бинокль. А однажды я подсмотрела как предки трахались.
- Ну и как?
- Теперь я знаю что они делали это как минимум два раза.
- У тебя нет братьев и сестер? – почему я только сейчас задал этот вопрос
- Неа. Я единственная. Слушай, у меня мысль. Давай я поснимаю тебя. Да, на фоне твоих расписных стен ты будешь смотреться гармонично.
Я не был против и позировал как она просила. Сидя, стоя, прислонившись к стене, глядя в окно, в центре и по углам, в рубашке и с голым торсом.
- Я никогда раньше не работала с моделью – сказала она закрывая крышкой объектив, - поэтому не знаю как получится, но знаешь…
- Что?
- Ладно, не важно.
Я впервые заглянул в ее глаза больше чем на полсекунды. Секунды на две, три, десять…От крашенного света было почти темно. Ее расширенные зрачки стали теми двумя точками через которые прошла единственная прямая горизонта . Горизонт покосился , и я не сумев удержать равновесие рухнул на пол. Она упала рядом…
Так мы и лежали: глаза в глаза, из тела в тело. Смотря не сквозь, а вокруг. Не думая , а может думая слишком много. Не зная, но наверно уже чувствуя что где-то через месяц я буду рвать свой платок пополам чтобы перевязать ей запястья, когда найду ее в ванной – синюю и холодную в красной и теплой воде. Что буду вызывать скорую, а потом объяснять что-то ментам и ее родителям. И что вскрытие найдет у нее тридцатидневный эмбрион.
Ну?! Чего уставились?!
00:13
Доступ к записи ограничен
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 20 августа 2009
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
нашла вчера несколько старых фотографий ^^
эт я в инсте с неработающим телефоном )
а эт мы убивали время наряжаниями 31 декабря
я фиолетовый)
еще и без глаз
начало 3 курса вроде
я в фонтане
анимка в конце 2007 года) мак, раве, даня, я и мир)
москва. я на поклонной горе
редкий кадр! я улыбаюсь))
мне 17!
мне 16! вышла жирная на фотке(
я так гулял раньше) с перьями и иероглифаме)
эт я в инсте с неработающим телефоном )
а эт мы убивали время наряжаниями 31 декабря
я фиолетовый)
еще и без глаз
начало 3 курса вроде
я в фонтане
анимка в конце 2007 года) мак, раве, даня, я и мир)
москва. я на поклонной горе
редкий кадр! я улыбаюсь))
мне 17!
мне 16! вышла жирная на фотке(
я так гулял раньше) с перьями и иероглифаме)
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
стенные цветы (с)
Липкая ночь накрыла клокочущий и пульсирующий в руках диджея клуб. Кого-то накрыло прямо у входа. Кто-то ныкался в туалет. Чей-то голос был сорван признаньем в любви, чья-то девственность спущена в унитаз. Было смиксовано все: хаус и транс, техно и синти-поп, экстази и грибы. Танцпол кололся брызгами света и пота.
Лишь Дима один был не в тему трезв. Закинувшись всем чем можно но все еще не ощутив прихода он неритмично брел по лесу вспышек и лихорадочных па, пока не нашел наконец дверь с нарисованным человечком и не вошел внутрь. Острый голубой свет царапнул по глазам. Попробуй хоть что-то забыть в комнате цвета незабудки. Дима подошел к умывальнику, открыл кран и зажал воронку ладонями. Когда раковина наполнилась до краев он зажмурился и окунул голову. Пошли первые пузырьки, вода стала переливаться через борта и растекаться по кафельному полу. Было холодно в висках и за ушами. Скрипы винила смешались с шагами диггеров в канализации. Через минуту закололо в груди и затылке. Поняв что задыхается парень вынырнул. Он закрутил кран и дал набравшейся воде слиться в стояк.
-Попробую угадать – прозвенел нежданный девичий голос- это твой метод отрезвления. Я права?
Дима взглянул в зеркало и увидел отраженье хозяйки голоса. Она стояла прислонившись к стене и спрятав руки за спину. Очень худая и бледная в камуфляжной расцветки брюках и черной майке с оранжевыми буквами MDMA. Из под зеленой бейсболки выбивались сухие, почти острые каштановые пряди. Тень от козырька скрывала лицо до подбородка, но Диме показалось что девушка улыбается. Ему часто чудились насмешки, там где их не было в самом деле.
-Нет- ответил он продолжая смотреть в зеркало- это мой способ не наделать глупостей.
-Заменяя их другими? – на это раз улыбка была почти наверняка.
-Почем тебе знать что я имею ввиду?
-Давай опять угадаю: тебя бросила девчонка?
-Ну, почти – Дима разладил свои мокрые волосы и повернулся к незнакомке лицом – Я только что застал ее.
-С другим?
-С другой.
-И сразу сюда, мордой в умывальник. Эх, мужики. Вы и в биде нырнете лишь бы никто не видел ваших слез.
-Я не плакал.
-Ладно, будем считать что я поверила. Так что они делали?
-Целовались.
-И все?
-А разве этого мало?
-Был у меня один друг. Похожий на тебя. Однажды он увидел как его девчонка целовалась со мной. И перестал общаться с нами обеими. Дурак.
-А как по-твоему он должен был поступить?
-Ну уж точно не так. Мог бы сказать что-нибудь в духе «а че это вы без меня зажигаете?» Понимаешь? –она говорила не меняя позы, глядя в сторону и немного вниз – А та другая она, кстати кто?
-Я ее не знаю.
-Ну и что ты намерен делать теперь когда сердечная влага слита?
Диму начала смущать бесцеремонность девушки. Но оставаться сейчас одному ему не хотелось вовсе. Поэтому он решил отвечать на все ее вопросы.
-Пойду домой. Вернее в общагу.
-Так ты студент. Да еще и не местный. Что изучаешь?
-Химию.
-Ух ты! Моя любимая наука. Так ты покажешь мне ее?
-Кого? Химию?
-Нет, дурак. Ту из за которой нырял в умывальник.
- Покажу. Если скажешь зачем зашла в мужской туалет.
- Вот тут то ты приятель и прокололся. Туалет женский. Кто-то из нас ошибся дверью.
- Вот именно, кто-то из нас.- парень явно не поверил- Ладно, пошли.
Они вышли из уборной в обклеенный лесистыми фотообоями коридор. Какой-то леший валялся в отрубе у порога. Пара дриад сидела в углу светя одним косяком на двоих. Дима оглянулся на дверь. Рисованный человечек был в юбке.
2
Все программируемо. Нитрометил три-четыре метилдиоксиамфетамин и через двадцать минут помашите рукой с орбиты. Таблетки скачут с языка на язык. Деньги ползут из ладони в ладонь. Но этой ночью для Марины поцелуй больше чем форма сделки. Она стоит в темном углу и не знает что случилось с ней. Она не сводит глаз с девчонки что только что продала ей розовую пилюлю. Она сканирует каждое ее движение и ненавидит парней нелепо дергающихся вокруг. Минералка гасит сухость во рту но вкус губ с ароматом фруктовой жвачки не сходит никак. И Дима куда-то пропал. Да что ей Дима? Он был нужен только чтоб заплатить за вход. Чуваки вроде него не повод томиться одной. Любовь скатилась в пищевод и всосалась в кровь. Марину выносит на свет, выносит на запах и вкус.
Все программируемо. Та девчонка нарочито задумано отстает от ритма и остается единственной четкой картинкой танцпола. И вот она уже танцует только с Мариной. Внешний мир смазывается превращаясь в набор разноцветных штрихов. Они вдвоем – замедленный кадр посреди перемотки. Они – радиоволны в космической мгле. Зацикленная фраза «без сожалений» их электрический гимн. Скоро руки одной под чешуйчатой майкой другой. В невидимых лучах спектра светятся швы на одежде и обуви, светятся шрамы на сердце.
Пальцы-крючки цепляют друг друга. Одна уводит другую прочь от толпы. Совесть и память отшелушиваются. Мужчины больше ничто. Бог круто ошибся изобретя пол. Называть имена – не больше чем глупость. Спрашивать возраст – оставьте ментам. Все люди сестры. Любовь – сестринское дело. В чем-то это инцест, в чем-то каннибализм. Движенья просты как матриархат. Губы отрываются от кожи лишь чтобы сделать вдох и сказать короткую фразу
-А что это за тип был с тобой?
-Дима. Мой парень.
-Он нас видел и убежал.
-Похнычет и уймется.
Она нужна ей. Это все. Без имен м отмазок. Чувство ритма вместо чувства вины. Так будет с каждой первой.
Так было с самой первой. В летнем лагере лет в 13.
Ту самую первую дразнили ведьмой. За ее вечно черный наряд и кило амулетов на шее. За странные книги в обложке из кожи что пугали ребят, за музыку в ее плэере что была далека от привычных им песен. Девочки с ней не водились. Мальчишки пакостили подкладывая в койку то жаб то ужей которых она им на зло не боялась. Она вообще ничего не боялась и на все оскорбления отвечала не по-девичьи грубыми фразами и жестами. Лезла в драку и хоть каждый раз была бита все же успевала расцарапать лицо хотя бы одной из обидчиц. Все ненавидели Ведьму. Только Марина здоровалась с ней. Только она не смеялась когда однокашники швыряли в след своей жертве колючки каштана и куски мокрой глины. Когда Ведьме был объявлен бойкот, Марина одна не включилась в него, за что тоже стала изгоем. Клей в волосах и дерьмо в компоте предназначались уже двоим. Вскоре ночевать в корпусе стало невозможно и они вдвоем поселились в палатке в лесу. В первую ночь Ведьма, привыкшая казаться сильной разревелась на плече своей единственной подруги.
- Они все терпеть меня не могут. Почему ты остаешься со мной?
- Они все дураки. А я …- фраза оборвалась.
Марина утерла рукавами ведьмины слезы, затем утерла свои. Глаза стали суше, губы влажней. Брезент палатки стал небом двоих…
Теперь на небе были звезды – прожекторы светомузыки. Теперь не было слез. Одна и другая, эта и та упали на пьяный диван чилаута. Качественно новый микс.
3
-Ну и где они? – недовольно спросила девушка в кепке
-Не знаю- ответил Дима- только что были здесь.
-Видимо решили уединиться и свалили прочь. Одними поцелуями дело здесь не ограничится.
Ставим иголку на выбранный трек и задаем число оборотов.
-Заткнись! хорошо?
- Ой! Да не реагируй ты так. Здесь легко потеряться. Даже если сам того не хочешь. Раз уж мы их не нашли, может скажешь какие у вас были отношения.
- Что значит были?
- То и значит что после сегодняшнего вы уже не будете вместе. Или как?
- Не будем. – парень замолчал на несколько секунд потом продолжил –Я на ней жениться хотел.
Шесть полос эквалайзера тянутся вниз.
- Во блин. Нахрена тебе жениться то? Вот же динозавр. Небось и честь до свадьбы берегли. Да?
- Берегли. А что?
- Да то что измены здесь и нет.
- Что значит «нет измены»? –Дима начал чувствовать себя ослино – О чем ты говоришь?
- О том что корень в слове измена – «мен» это значит менять что-то или кого-то. В отношениях говоря об измене мы имеем в виду предпочтение иного партнера постоянному. А раз между вами ничего не было, то какой на хрен верности ты требуешь?
Смена ритма и тона.
- Ну как ? Мы ведь встречались.
- Встречались. – гнусаво протянула девушка – Каждый день ты встречаешься с кем-то. С какой-нибудь однокурсницей чтобы сделать лабораторную работу. С приятелем, чтобы вместе сходить на футбол например или попить пива. В чем разница? Только в том что ты говоришь ей «я люблю тебя». Тормоз ты вот кто. Посмотреть хотя бы как ты двигаешься.
- А как?
- Да никак. Ты вообще стоишь как дерево. Если тысячи ватт не могут до тебя достучаться, то как ты можешь думать что слышишь свое сердце?
- Что ты хочешь этим сказать?
- То что она не нужна тебе. Ты не высохнешь как земля пустыни если больше не увидишь ее.
Реверс, откат – меняем пластинку.
-Все дело в приметах. Ты суеверный?
-В смысле?
-В разбитые зеркала веришь?
-В то что они к беде – в паузу Дима думал соврать но все же наплевал на вариант показаться глупым- пожалуй верю. –ответил он
-А никогда не думал что этот блестящий шар над нами тоже разбитое зеркало? Причем очень разбитое. Вот ты и попал. Что называется накликал беду.
-Тогда, значит мы все попали. А в чем твоя беда?
-Я называю это комплекс двери. Знаешь, бывают такие праздники где ты должен быть. Ты приглашен, но никому не нужен. С такого праздника хочется удрать. Причем не вызвать такси и поехать домой, а долго идти по темным улицам, пусть даже в непогоду. Ты стоишь где-нибудь в конце зала как стенной цветок и пялишься на дверь. Думаешь, что за ней кто-то ждет тебя. Кто-то кто так же удрал со своего праздника в другом конце города, потом долго шел по улицам и добрел сюда. Но, чаще всего ты боишься что никого на самом деле там нет. Поэтому не открываешь дверь и остаешься подпирать стену.
-Или опускаешь голову в умывальник…
Пауза. Тушим свет. Раз-два. Новый цикл. И ее уже нет рядом.
-Эй! Ты где? – спросил Дима оставшись один. Никто не отозвался. Никто не заметил. Утекла, испарилась, сбежала. И нет имени по которому можно позвать. Чувство не было досадой. Злость не заставила сжать кулаки. Кинут дважды за ночь. Кинут иначе. Теперь некого упрекать. Не на что сетовать. Это не девушка относительно которой строишь планы. Ты не можешь быть ей полезен. И тактичность не ее фишка. Она не отравит, а выстрелит в лоб. Она пропадает и, кажется, ты пропал.
- Чувак! – закричал Дима в ухо парня топтавшегося рядом – Ты не видел такую в камуфляжных штанах и бейсболке?
Чувак будто глухой продолжил плясать совершенно забив на вопрос. Дальше в центр танцпола.
-Девушки, тут не пробегала такая с листом анаши на груди?
Снова пролет с ответом. Никакой реакции. Девушки танцуют друг с другом и даже не расступятся чтоб пропустить.
-D.J. Простите. Может вам из вашей будки виднее? Я ищу одну девчонку…
В уши диджея вшиты динамики, в глазах стробоскопы – от него не дождешься ответа. Теперь бежать. Вниз к выходу. Мимо немых фэйсконтрольщиков сквозь узкие ворота на улицу. Дима остановился. Мало что видно кроме тумана.
-Эээй! Если ты где-то не далеко, откликнись! Эй! – Туман съел его слова, ничего. Отчаянье, будто подрезало сухожилии и парень опустился на корточки. – Я открыл дверь! Мы должны удрать вместе! – крикнул он слезным гроулингом и поднявшись на ноги вернулся в клуб. Снова бегом. Все диваны и стойки. Все углы. Нет нигде. Снова дверь с нарисованным человечком. Обои с ветвями. В коридоре уже никто не курит. Дима толкнул дверь…
4
Это похоже на включение в сеть. Сначала белые волны, потом скачущая картинка, звук приглушен.
-Рефлексы отсутствуют. – сказал врач скорой помощи выключая фонарик
-Привычно дело – добавил напарник и Дима снова провалился в темноту. Кто то сильно ударил его в грудь и он почувствовал что из носа и рта выплескивается вода. Над головой появился желтый потолок кареты. Что-то острое вошло в руку и по венам будто потекло кипящее масло. Невыносимо гремели колеса за спиной. Кто-то натянул ему на лицо прозрачную маску и кислород зашипел в ушах. В глазах появились черные точки. Они роились как осы пока не заполнили все. Масло в венах остыло и шум колес отъехал на второй план…
-Это реанимация юноша, - произнес сердитый лысый врач когда Дима полностью очнулся. – Тебе еще повезло что ты здесь а не в морге. Это ж надо было перебрать да еще и утонуть в раковине. Для сведения, тебя нашли под умывальником в полной отключке. Пару минут твое сердце не билось вообще. Такое оно: ваше поколение, сплошные наркоманы и алкоголики. Мы взяли у тебя кровь на анализ, думаю ты знаешь лучше меня что он покажет. Что ты там глотал? Ладно, расскажешь ментам. И что глотал и где достал. Мы свое дело сделали, поправляйся и можешь проваливать…
Речь врача показалась Диме крайне забавной, но сил засмеять он не нашел. Сил едва хватило на то чтобы спросить
-Доктор, скажите, а кроме меня из клуба никого не привезли?
- Девицу одну привезли, на другой машине. Симптомы те же что у тебя, только без воды в легких. У нее даже на майке формула написана. Так вы значит вместе колесами баловались? То-то она как в себя пришла первым делом за тебя спросила. Гребанные наркоши!
Липкая ночь накрыла клокочущий и пульсирующий в руках диджея клуб. Кого-то накрыло прямо у входа. Кто-то ныкался в туалет. Чей-то голос был сорван признаньем в любви, чья-то девственность спущена в унитаз. Было смиксовано все: хаус и транс, техно и синти-поп, экстази и грибы. Танцпол кололся брызгами света и пота.
Лишь Дима один был не в тему трезв. Закинувшись всем чем можно но все еще не ощутив прихода он неритмично брел по лесу вспышек и лихорадочных па, пока не нашел наконец дверь с нарисованным человечком и не вошел внутрь. Острый голубой свет царапнул по глазам. Попробуй хоть что-то забыть в комнате цвета незабудки. Дима подошел к умывальнику, открыл кран и зажал воронку ладонями. Когда раковина наполнилась до краев он зажмурился и окунул голову. Пошли первые пузырьки, вода стала переливаться через борта и растекаться по кафельному полу. Было холодно в висках и за ушами. Скрипы винила смешались с шагами диггеров в канализации. Через минуту закололо в груди и затылке. Поняв что задыхается парень вынырнул. Он закрутил кран и дал набравшейся воде слиться в стояк.
-Попробую угадать – прозвенел нежданный девичий голос- это твой метод отрезвления. Я права?
Дима взглянул в зеркало и увидел отраженье хозяйки голоса. Она стояла прислонившись к стене и спрятав руки за спину. Очень худая и бледная в камуфляжной расцветки брюках и черной майке с оранжевыми буквами MDMA. Из под зеленой бейсболки выбивались сухие, почти острые каштановые пряди. Тень от козырька скрывала лицо до подбородка, но Диме показалось что девушка улыбается. Ему часто чудились насмешки, там где их не было в самом деле.
-Нет- ответил он продолжая смотреть в зеркало- это мой способ не наделать глупостей.
-Заменяя их другими? – на это раз улыбка была почти наверняка.
-Почем тебе знать что я имею ввиду?
-Давай опять угадаю: тебя бросила девчонка?
-Ну, почти – Дима разладил свои мокрые волосы и повернулся к незнакомке лицом – Я только что застал ее.
-С другим?
-С другой.
-И сразу сюда, мордой в умывальник. Эх, мужики. Вы и в биде нырнете лишь бы никто не видел ваших слез.
-Я не плакал.
-Ладно, будем считать что я поверила. Так что они делали?
-Целовались.
-И все?
-А разве этого мало?
-Был у меня один друг. Похожий на тебя. Однажды он увидел как его девчонка целовалась со мной. И перестал общаться с нами обеими. Дурак.
-А как по-твоему он должен был поступить?
-Ну уж точно не так. Мог бы сказать что-нибудь в духе «а че это вы без меня зажигаете?» Понимаешь? –она говорила не меняя позы, глядя в сторону и немного вниз – А та другая она, кстати кто?
-Я ее не знаю.
-Ну и что ты намерен делать теперь когда сердечная влага слита?
Диму начала смущать бесцеремонность девушки. Но оставаться сейчас одному ему не хотелось вовсе. Поэтому он решил отвечать на все ее вопросы.
-Пойду домой. Вернее в общагу.
-Так ты студент. Да еще и не местный. Что изучаешь?
-Химию.
-Ух ты! Моя любимая наука. Так ты покажешь мне ее?
-Кого? Химию?
-Нет, дурак. Ту из за которой нырял в умывальник.
- Покажу. Если скажешь зачем зашла в мужской туалет.
- Вот тут то ты приятель и прокололся. Туалет женский. Кто-то из нас ошибся дверью.
- Вот именно, кто-то из нас.- парень явно не поверил- Ладно, пошли.
Они вышли из уборной в обклеенный лесистыми фотообоями коридор. Какой-то леший валялся в отрубе у порога. Пара дриад сидела в углу светя одним косяком на двоих. Дима оглянулся на дверь. Рисованный человечек был в юбке.
2
Все программируемо. Нитрометил три-четыре метилдиоксиамфетамин и через двадцать минут помашите рукой с орбиты. Таблетки скачут с языка на язык. Деньги ползут из ладони в ладонь. Но этой ночью для Марины поцелуй больше чем форма сделки. Она стоит в темном углу и не знает что случилось с ней. Она не сводит глаз с девчонки что только что продала ей розовую пилюлю. Она сканирует каждое ее движение и ненавидит парней нелепо дергающихся вокруг. Минералка гасит сухость во рту но вкус губ с ароматом фруктовой жвачки не сходит никак. И Дима куда-то пропал. Да что ей Дима? Он был нужен только чтоб заплатить за вход. Чуваки вроде него не повод томиться одной. Любовь скатилась в пищевод и всосалась в кровь. Марину выносит на свет, выносит на запах и вкус.
Все программируемо. Та девчонка нарочито задумано отстает от ритма и остается единственной четкой картинкой танцпола. И вот она уже танцует только с Мариной. Внешний мир смазывается превращаясь в набор разноцветных штрихов. Они вдвоем – замедленный кадр посреди перемотки. Они – радиоволны в космической мгле. Зацикленная фраза «без сожалений» их электрический гимн. Скоро руки одной под чешуйчатой майкой другой. В невидимых лучах спектра светятся швы на одежде и обуви, светятся шрамы на сердце.
Пальцы-крючки цепляют друг друга. Одна уводит другую прочь от толпы. Совесть и память отшелушиваются. Мужчины больше ничто. Бог круто ошибся изобретя пол. Называть имена – не больше чем глупость. Спрашивать возраст – оставьте ментам. Все люди сестры. Любовь – сестринское дело. В чем-то это инцест, в чем-то каннибализм. Движенья просты как матриархат. Губы отрываются от кожи лишь чтобы сделать вдох и сказать короткую фразу
-А что это за тип был с тобой?
-Дима. Мой парень.
-Он нас видел и убежал.
-Похнычет и уймется.
Она нужна ей. Это все. Без имен м отмазок. Чувство ритма вместо чувства вины. Так будет с каждой первой.
Так было с самой первой. В летнем лагере лет в 13.
Ту самую первую дразнили ведьмой. За ее вечно черный наряд и кило амулетов на шее. За странные книги в обложке из кожи что пугали ребят, за музыку в ее плэере что была далека от привычных им песен. Девочки с ней не водились. Мальчишки пакостили подкладывая в койку то жаб то ужей которых она им на зло не боялась. Она вообще ничего не боялась и на все оскорбления отвечала не по-девичьи грубыми фразами и жестами. Лезла в драку и хоть каждый раз была бита все же успевала расцарапать лицо хотя бы одной из обидчиц. Все ненавидели Ведьму. Только Марина здоровалась с ней. Только она не смеялась когда однокашники швыряли в след своей жертве колючки каштана и куски мокрой глины. Когда Ведьме был объявлен бойкот, Марина одна не включилась в него, за что тоже стала изгоем. Клей в волосах и дерьмо в компоте предназначались уже двоим. Вскоре ночевать в корпусе стало невозможно и они вдвоем поселились в палатке в лесу. В первую ночь Ведьма, привыкшая казаться сильной разревелась на плече своей единственной подруги.
- Они все терпеть меня не могут. Почему ты остаешься со мной?
- Они все дураки. А я …- фраза оборвалась.
Марина утерла рукавами ведьмины слезы, затем утерла свои. Глаза стали суше, губы влажней. Брезент палатки стал небом двоих…
Теперь на небе были звезды – прожекторы светомузыки. Теперь не было слез. Одна и другая, эта и та упали на пьяный диван чилаута. Качественно новый микс.
3
-Ну и где они? – недовольно спросила девушка в кепке
-Не знаю- ответил Дима- только что были здесь.
-Видимо решили уединиться и свалили прочь. Одними поцелуями дело здесь не ограничится.
Ставим иголку на выбранный трек и задаем число оборотов.
-Заткнись! хорошо?
- Ой! Да не реагируй ты так. Здесь легко потеряться. Даже если сам того не хочешь. Раз уж мы их не нашли, может скажешь какие у вас были отношения.
- Что значит были?
- То и значит что после сегодняшнего вы уже не будете вместе. Или как?
- Не будем. – парень замолчал на несколько секунд потом продолжил –Я на ней жениться хотел.
Шесть полос эквалайзера тянутся вниз.
- Во блин. Нахрена тебе жениться то? Вот же динозавр. Небось и честь до свадьбы берегли. Да?
- Берегли. А что?
- Да то что измены здесь и нет.
- Что значит «нет измены»? –Дима начал чувствовать себя ослино – О чем ты говоришь?
- О том что корень в слове измена – «мен» это значит менять что-то или кого-то. В отношениях говоря об измене мы имеем в виду предпочтение иного партнера постоянному. А раз между вами ничего не было, то какой на хрен верности ты требуешь?
Смена ритма и тона.
- Ну как ? Мы ведь встречались.
- Встречались. – гнусаво протянула девушка – Каждый день ты встречаешься с кем-то. С какой-нибудь однокурсницей чтобы сделать лабораторную работу. С приятелем, чтобы вместе сходить на футбол например или попить пива. В чем разница? Только в том что ты говоришь ей «я люблю тебя». Тормоз ты вот кто. Посмотреть хотя бы как ты двигаешься.
- А как?
- Да никак. Ты вообще стоишь как дерево. Если тысячи ватт не могут до тебя достучаться, то как ты можешь думать что слышишь свое сердце?
- Что ты хочешь этим сказать?
- То что она не нужна тебе. Ты не высохнешь как земля пустыни если больше не увидишь ее.
Реверс, откат – меняем пластинку.
-Все дело в приметах. Ты суеверный?
-В смысле?
-В разбитые зеркала веришь?
-В то что они к беде – в паузу Дима думал соврать но все же наплевал на вариант показаться глупым- пожалуй верю. –ответил он
-А никогда не думал что этот блестящий шар над нами тоже разбитое зеркало? Причем очень разбитое. Вот ты и попал. Что называется накликал беду.
-Тогда, значит мы все попали. А в чем твоя беда?
-Я называю это комплекс двери. Знаешь, бывают такие праздники где ты должен быть. Ты приглашен, но никому не нужен. С такого праздника хочется удрать. Причем не вызвать такси и поехать домой, а долго идти по темным улицам, пусть даже в непогоду. Ты стоишь где-нибудь в конце зала как стенной цветок и пялишься на дверь. Думаешь, что за ней кто-то ждет тебя. Кто-то кто так же удрал со своего праздника в другом конце города, потом долго шел по улицам и добрел сюда. Но, чаще всего ты боишься что никого на самом деле там нет. Поэтому не открываешь дверь и остаешься подпирать стену.
-Или опускаешь голову в умывальник…
Пауза. Тушим свет. Раз-два. Новый цикл. И ее уже нет рядом.
-Эй! Ты где? – спросил Дима оставшись один. Никто не отозвался. Никто не заметил. Утекла, испарилась, сбежала. И нет имени по которому можно позвать. Чувство не было досадой. Злость не заставила сжать кулаки. Кинут дважды за ночь. Кинут иначе. Теперь некого упрекать. Не на что сетовать. Это не девушка относительно которой строишь планы. Ты не можешь быть ей полезен. И тактичность не ее фишка. Она не отравит, а выстрелит в лоб. Она пропадает и, кажется, ты пропал.
- Чувак! – закричал Дима в ухо парня топтавшегося рядом – Ты не видел такую в камуфляжных штанах и бейсболке?
Чувак будто глухой продолжил плясать совершенно забив на вопрос. Дальше в центр танцпола.
-Девушки, тут не пробегала такая с листом анаши на груди?
Снова пролет с ответом. Никакой реакции. Девушки танцуют друг с другом и даже не расступятся чтоб пропустить.
-D.J. Простите. Может вам из вашей будки виднее? Я ищу одну девчонку…
В уши диджея вшиты динамики, в глазах стробоскопы – от него не дождешься ответа. Теперь бежать. Вниз к выходу. Мимо немых фэйсконтрольщиков сквозь узкие ворота на улицу. Дима остановился. Мало что видно кроме тумана.
-Эээй! Если ты где-то не далеко, откликнись! Эй! – Туман съел его слова, ничего. Отчаянье, будто подрезало сухожилии и парень опустился на корточки. – Я открыл дверь! Мы должны удрать вместе! – крикнул он слезным гроулингом и поднявшись на ноги вернулся в клуб. Снова бегом. Все диваны и стойки. Все углы. Нет нигде. Снова дверь с нарисованным человечком. Обои с ветвями. В коридоре уже никто не курит. Дима толкнул дверь…
4
Это похоже на включение в сеть. Сначала белые волны, потом скачущая картинка, звук приглушен.
-Рефлексы отсутствуют. – сказал врач скорой помощи выключая фонарик
-Привычно дело – добавил напарник и Дима снова провалился в темноту. Кто то сильно ударил его в грудь и он почувствовал что из носа и рта выплескивается вода. Над головой появился желтый потолок кареты. Что-то острое вошло в руку и по венам будто потекло кипящее масло. Невыносимо гремели колеса за спиной. Кто-то натянул ему на лицо прозрачную маску и кислород зашипел в ушах. В глазах появились черные точки. Они роились как осы пока не заполнили все. Масло в венах остыло и шум колес отъехал на второй план…
-Это реанимация юноша, - произнес сердитый лысый врач когда Дима полностью очнулся. – Тебе еще повезло что ты здесь а не в морге. Это ж надо было перебрать да еще и утонуть в раковине. Для сведения, тебя нашли под умывальником в полной отключке. Пару минут твое сердце не билось вообще. Такое оно: ваше поколение, сплошные наркоманы и алкоголики. Мы взяли у тебя кровь на анализ, думаю ты знаешь лучше меня что он покажет. Что ты там глотал? Ладно, расскажешь ментам. И что глотал и где достал. Мы свое дело сделали, поправляйся и можешь проваливать…
Речь врача показалась Диме крайне забавной, но сил засмеять он не нашел. Сил едва хватило на то чтобы спросить
-Доктор, скажите, а кроме меня из клуба никого не привезли?
- Девицу одну привезли, на другой машине. Симптомы те же что у тебя, только без воды в легких. У нее даже на майке формула написана. Так вы значит вместе колесами баловались? То-то она как в себя пришла первым делом за тебя спросила. Гребанные наркоши!
среда, 19 августа 2009
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
БОЖЕ ХРАНИ…
Я стою во дворе многоквартирного кирпичного дома. Плеер только что сдох и мир беспардонно лезет в уши. Наушники теперь защищают только от ветра, но я решаю не снимать их. Пускай остается хотя бы видимость того, что я никого не слышу. Я достаю севшую батарейку и швыряю ее в сторону гаражей. Она звонко ударяется об одну из металлических крыш. Среди других звуков: шум машин, собачий лай и шаги. Мимо проходят гопник с гопницей. Оба невысокие и светловолосые. Они держатся за руки. На нем красные штаны и зеленая мастерка, на ней голубые джинсы и желтый свитер. На ногах у обоих кроссовки. Они таращатся на меня: сначала смотрят сбоку, потом в упор, потом оглядываются через плечо. Гопница спрашивает:
-А это что за зверек?
-Не, знаю – отвечает гопник, - но могу добыть для тебя его шкурку. Хочешь?
-Спасибо, не надо.
Я претворяюсь, что киваю в такт музыке, до тех пор, пока они не скрываются за углом. Пытаюсь вспомнить, где находится ближайший магазин батареек. В левом переднем кармане джинсов ощущается вибрация. Я достаю телефон – звонит Заур.
-Ну ты где, мать твою? – спрашивает он, когда я принимаю вызов – Я пришел, а тебя не видно.
-Я во дворе напротив- отвечаю я – сейчас выйду. – Отрубаю связь. На несколько секунд замираю, раздумывая куда положить телефон: обратно в джинсы или во внутренний карман куртки. Речь идет не об удобстве – это выбор между раком яичек и саркомой сердца. Я выбираю быть бездетным, но живым. Проходя сквозь подворотню, я обращаю внимание на огромный черный анх, нарисованный на стене. Довольно необычное граффити для нашего захолустья. Оказавшись на улице, я пытаюсь найти взглядом Заура, но первую минуту вижу лишь движущуюся в разные стороны толпу. Все лица смазаны, как на плохой фотографии. Я гадаю то ли это проблемы с моим зрением, то ли улицы наводнили бракованные экземпляры, сбежавшие с фабрики лиц. Единственное, что достоверно, это то, что большая часть толпы – молодежь. Возможно, что район Университета и два часа дня – место и время в которых не ощущается пресловутое старение населения. Или старики уже просто не могут выйти из дома? Я думаю о кресте и гвоздях в тридцать три, о ружье во рту в двадцать семь, о петле с потолка в двадцать три…
-Привет, сучка. – говорит Заур шлепая меня по заднице.
-Здравствуй, грязная шлюха- отвечаю я оборачиваясь.
Под курткой у Заура майка с надписью, которую я не могу разобрать. На коротком шнурке на шее старомодное бритвенное лезвие, острые края которого предусмотрительно срезаны. Черные кудряшки торчат в разные стороны, и он не то, чтобы очень брит. Под левым глазом не самый свежий, но яркий синяк.
-И кто тебе это сделал? – спрашиваю я
-Я расскажу тебе, только давай найдем ларек какой-нибудь с пирожками, я есть хочу.
Заур довольно упитан, возможно, от того, что постоянно жует какое-нибудь дерьмецо. Он на четыре года младше меня, но внешне мы выглядим как раз наоборот. Он называет себя панком. Вы часто встречали панков, учащихся на двух факультетах одновременно? Факультет рекламы в частном институте, и факультет психологии в государственном университете. В сторону университета мы теперь и движемся вверх по реке смазанных лиц. Я не решаюсь спросить у Заура видит ли он то же что и я. Мы доходим до выкрашенного в зеленый цвет, похожего на гараж ларька хлебобулочной продукции и останавливаемся.
-Ты что будешь? – спрашивает Заур
-Ничего.
Он покупает четыре пирожка с мясом. Два кладет в боковые карманы куртки, а другие два берет в руки.
-Так ты хочешь знать откуда у меня этот фингал? –он откусывает от пирожка, который в правой руке- Я подрался в институте. У нас там была типа вечеринка. То есть не поздно вечером, но и не совсем днем. И я пригласил туда Квирдо.
-И тебя побили за то, что ты привел левого? – высказываю я предположение, пытаясь не выдать досады от того, что он пригласил не меня.
-Нет, ни фига. Там полно левых было. Просто нашим институтским пацанам не понравилось как мы танцевали- он проглатывает остаток первого пирожка и переходит ко второму – И они подозвали меня поговорить.
Заур и Квирдо любят бравировать своей якобы гомосексуальностью. Сидеть друг у друга на коленях, держаться за руки, теребить волосы друг друга – норма их публичного поведения. Можете теперь представить как они танцуют?
-Разговора, правда, как такового не было- продолжает Заур - меня только спросили «Вы чего творите?» и сразу въехали в глаз. Я даже не понял с которой стороны был удар и двинул тому, кто был ближе. А дальше традиционная драка трое на одного с характерными последствиями. Кроме того, что под глазом есть еще несколько ушибов на теле.
-А что делал Квирдо?
-Ничего. Он не заметил, что была драка, мы же на улицу выходили. Да я и не хотел его впутывать: у него ведь со здоровьем хреново.
-А дома ты синяки как объяснил? Сказал, что подрался с гмофобами?
-Нет, сказал что просто ребята напились и захотели кулаками помахать.
-И что теперь? – спрашиваю я- Престанешь вести себя как гей?
-Неа- отвечает Заур с ухмылкой – смотри что я после этой драки сделал.
Он распахивает куртку и демонстрирует мне надпись на майке. Самопальные красные буквы на белом фоне.
-God Save The Queen - читаю я в слух –И что здесь такого?
-Ты в последней букве ошибся. Прочти еще раз.
-Queer? God Save The Queer?! – изумленно ору я. Принципиальность Заура приобретает для меня масштаб героизма, и я уже готов простить то, что он не позвал на ту вечеринку меня.
-Вот именно! – говорит Заур и отпускает полы куртки. Он доедает второй пирожок и поднимает с бордюра чью-то недопитую бутылку лимонада. Пьет из нее.
-Ты никогда не слышал о гепатите, туберкулезе, холере или хотя бы гриппе? – спрашиваю я.
-Ага – отвечает он и делает еще один глоток. И еще один, и еще…Закончив пить он ставит пустую бутылку обратно на бордюр и говорит- Пойдем в универ, я Хироко увидеть хочу.
Хироко- девушка в которую Заур влюблен. Она не японка – она то же что и мы, но предпочитает, чтобы ее называли японским именем. Это нормальная фигня среди фанатов анимэ. Заур ухаживает за ней уже почти год, но она не хочет бросать своего парня. На этой теме мы с Зауром и сдружились. В начале нашего знакомства он все плакался мне насчет Хироко, а я плакался ему насчет...Не важно. Точнее, не ваше дело.
Показав охранникам студенческие билеты, мы проходим на территорию Университета. Широкий мощеный двор совсем безлюден. У кого-то еще идут занятия, а те, кто с них сбежал, гуляют далеко отсюда. Хироко учится на актерском факультете. Мы заходим в здание что рядом ( факультет физического воспитания) и садимся на мраморные ступени напротив большого как витрина окна. Никого нет, даже вахтера.
-Что у тебя там? – спрашивает Заур указывая на мои наушники
-Сам послушай, - говорю я и отдаю ему головофоны
-Клево! – говорит он вставив их в уши – новый альбом Тишины?
-Ага,- я забираю наушники обратно, наматываю провода на плеер и убираю все в карман. – А с чего ты взял что Хироко пройдет мимо этого окна?
-У нее занятия через двадцать минут заканчиваются. Она всегда проходит мимо этого окна. – он достает третий пирожок и ест его. – Знаешь, в последнее время я прихожу к выводу, что я все-таки голубой.
-Да, -говорю я насмешливо- поэтому мы сейчас сидим здесь и ждем Хироко.
-Хироко не опровергает, а только доказывает мою голубизну. Ты хорошо ее видел?– он достает из внутреннего кармана маленькую картонку, на ней фото Хироко, ее настоящее имя, номер телефона и название должности в косметической фирме: это визитка. – Вот смотри: подбородок у нее мужской, волевой с ямочкой как у тебя. Да и рост у нее больше чем у других девушек, а размер ноги сорок первый.
-Тоже как у меня, - говорю я еще более насмешливым тоном.
-Я серьезно, она мужественная.
-Согласен, но все-таки она женщина.
-Ну, да – соглашается Заур, - но меня привлекает именно мужское в ее внешности.
-Иди ты в жопу, она нравится многим парням. Что, теперь всех в латентные геи записывать? Кстати, зачем мы ее ждем?
-Мне ей сказать надо что-то.
-А как у вас вообще?
-Да никак. Она говорит что я ей нравлюсь во всех отношениях, но бросить парня своего она не может, потому что они вместе уже два года.
-Что за хрень? Мне это не нравится. По-моему она дурачит тебя.
-А не легче ли тогда сразу отшить меня раз и навсегда?
-Ей нужны поклонники- предполагаю я – она же актриса.
-Возможно. А как у тебя с…?
-Херня. Она все рассказывает мне о своем бывшем, а я даже признаться не могу.
-И ты еще даешь мне советы?!
Через полчаса появляется Хироко. К этому времени Заур успевает покончить с последним пирожком и вытереть руки о джинсы. Хироко проходит мимо нас в компании четырех или пяти девушек, которые не достают ей и до плеча. У нее длинные красные волосы, которые, несмотря на сильный ветер, остаются в покое. Лак? Мы встаем на подоконник и начинаем размахивать руками выкрикивая «Hey-Ho! Let’s Go». Две девушки из свиты Хироко бросают на нас презрительные взгляды. Остальные, включая королеву, даже не обращают внимания. Когда уже совсем безучастная к нашей выходке компания исчезает из поля зрения, мы соскакиваем с подоконника и выбегаем за дверь.
-Держи меня – кричу я и запрыгиваю Зауру на шею. Обхватив мои ноги он бежит за девушками.
-Хироко! – кричим мы оба.
Хироко оборачивается и смотрит на нас взглядом означающим «Как вы себя ведете?!». Другие девушки смотрят на нас взглядом означающим «Что это за херня такая?».
-Хироко, это твои друзья? – спрашивает одна из них.
-Подождите меня у выхода – отвечает Хироко и девушки удаляются. Прежде чем скрыться за углом здания актерского факультета, каждая из них успевает оглянуться.
-Пора бы и спешится – говорю я и слезаю с шеи Заура. После чего снова захожу в здание ФИЗВОСа, оставив их вдвоем. Я сижу на подоконнике, на котором только что стоял, дышу на стекло и рисую черепа и сердечки. Через пару минут ко мне заглядывает Заур
-Пойдем – говорит он
-Вы уже поговорили?- удивляюсь я
-Да. Завтра она идет со мной в кино.
-Круто.
Двор университета оживленнее чем, когда мы вошли. Серые группки студентов бредут к выходу. На улице мы решаем что хотим отлить и направляемся к зданию исторического факультета, что через дорогу от основного корпуса – именно там ближайший туалет. В здании шесть этажей. Мы заходим в лифт.
-Может отольем прямо здесь, как быдло? – предлагает Заур
-Нет –отвечаю я и нажимаю кнопку «6»
-А почему последний этаж? Туалеты ведь на каждом начиная со второго.
-А почему бы и нет?
Мы выходим напротив деканата. В коридоре несколько разнополых студентов. Пройдя мимо двух аудиторий и повернув налево мы находим мужской туалет. Кабинок всего две. Каждый занимает свою. Отлив, я мою руки, а Заур курит.
-Взгляни на это – говорю я и показываю ему сообщение пришедшее ко мне вчера с незнакомого номера. Заур читает:
-Long after midnight on a night like this. I’d sit by my blacklight and dream of your kiss. –потом спрашивает- от кого это?
-Не знаю. Не раскрывает себя. Может быть ты позвонишь со своего?
Заур набирает номер. Я отчетливо слышу гудки и девичий голос, произносящий «Ало».
-Здравствуйте! – говорит Заур официальным тоном – А с кем я разговариваю?
-А кого вы хотели услышать? – доносится из трубки
-Я хотел бы знать кто шлет моему парню любовные стихи.
-Что?!!
-Что, что! Я заглянул в его телефон, а там «Dream of your kiss» с этого номера. –дальше он истерично вопит- Что у тебя с ним было, сучка?!
-Ненавижу тебя! – раздается такой же вопль на другом конце и связь прерывается.
-Ты все слышал – обращается Заур ко мне.
-Ага, прикольно – говорю я. В это время на мой телефон приходит новое смс с того же номера. Я читаю его вслух: «Прочь из моей жизни, педрила!» Заур смеется. Я тоже. Сигарета Заура догорает до фильтра и мы покидаем туалет. Автоматическая дверь лифта закрывается и в зазоре между створками начинают мелькать этажи. Один, второй… На середине пути вниз я решаюсь и хватаю Заура за ворот куртки. Заур в растерянности, я подтягиваю его к себе и пытаюсь поцеловать. Он освобождается и отталкивает меня. Я ударяюсь спиной и затылком о стенку. Поцелуй не состоялся.
-Извини, -говорю я.
-Все в порядке.
Автоматическая дверь открывается и мы выходим в холл, затем в на улицу. Лица прохожих снова смазаны. Мы решаем навестить Квирдо. Начинается дождь.
(с)
Я стою во дворе многоквартирного кирпичного дома. Плеер только что сдох и мир беспардонно лезет в уши. Наушники теперь защищают только от ветра, но я решаю не снимать их. Пускай остается хотя бы видимость того, что я никого не слышу. Я достаю севшую батарейку и швыряю ее в сторону гаражей. Она звонко ударяется об одну из металлических крыш. Среди других звуков: шум машин, собачий лай и шаги. Мимо проходят гопник с гопницей. Оба невысокие и светловолосые. Они держатся за руки. На нем красные штаны и зеленая мастерка, на ней голубые джинсы и желтый свитер. На ногах у обоих кроссовки. Они таращатся на меня: сначала смотрят сбоку, потом в упор, потом оглядываются через плечо. Гопница спрашивает:
-А это что за зверек?
-Не, знаю – отвечает гопник, - но могу добыть для тебя его шкурку. Хочешь?
-Спасибо, не надо.
Я претворяюсь, что киваю в такт музыке, до тех пор, пока они не скрываются за углом. Пытаюсь вспомнить, где находится ближайший магазин батареек. В левом переднем кармане джинсов ощущается вибрация. Я достаю телефон – звонит Заур.
-Ну ты где, мать твою? – спрашивает он, когда я принимаю вызов – Я пришел, а тебя не видно.
-Я во дворе напротив- отвечаю я – сейчас выйду. – Отрубаю связь. На несколько секунд замираю, раздумывая куда положить телефон: обратно в джинсы или во внутренний карман куртки. Речь идет не об удобстве – это выбор между раком яичек и саркомой сердца. Я выбираю быть бездетным, но живым. Проходя сквозь подворотню, я обращаю внимание на огромный черный анх, нарисованный на стене. Довольно необычное граффити для нашего захолустья. Оказавшись на улице, я пытаюсь найти взглядом Заура, но первую минуту вижу лишь движущуюся в разные стороны толпу. Все лица смазаны, как на плохой фотографии. Я гадаю то ли это проблемы с моим зрением, то ли улицы наводнили бракованные экземпляры, сбежавшие с фабрики лиц. Единственное, что достоверно, это то, что большая часть толпы – молодежь. Возможно, что район Университета и два часа дня – место и время в которых не ощущается пресловутое старение населения. Или старики уже просто не могут выйти из дома? Я думаю о кресте и гвоздях в тридцать три, о ружье во рту в двадцать семь, о петле с потолка в двадцать три…
-Привет, сучка. – говорит Заур шлепая меня по заднице.
-Здравствуй, грязная шлюха- отвечаю я оборачиваясь.
Под курткой у Заура майка с надписью, которую я не могу разобрать. На коротком шнурке на шее старомодное бритвенное лезвие, острые края которого предусмотрительно срезаны. Черные кудряшки торчат в разные стороны, и он не то, чтобы очень брит. Под левым глазом не самый свежий, но яркий синяк.
-И кто тебе это сделал? – спрашиваю я
-Я расскажу тебе, только давай найдем ларек какой-нибудь с пирожками, я есть хочу.
Заур довольно упитан, возможно, от того, что постоянно жует какое-нибудь дерьмецо. Он на четыре года младше меня, но внешне мы выглядим как раз наоборот. Он называет себя панком. Вы часто встречали панков, учащихся на двух факультетах одновременно? Факультет рекламы в частном институте, и факультет психологии в государственном университете. В сторону университета мы теперь и движемся вверх по реке смазанных лиц. Я не решаюсь спросить у Заура видит ли он то же что и я. Мы доходим до выкрашенного в зеленый цвет, похожего на гараж ларька хлебобулочной продукции и останавливаемся.
-Ты что будешь? – спрашивает Заур
-Ничего.
Он покупает четыре пирожка с мясом. Два кладет в боковые карманы куртки, а другие два берет в руки.
-Так ты хочешь знать откуда у меня этот фингал? –он откусывает от пирожка, который в правой руке- Я подрался в институте. У нас там была типа вечеринка. То есть не поздно вечером, но и не совсем днем. И я пригласил туда Квирдо.
-И тебя побили за то, что ты привел левого? – высказываю я предположение, пытаясь не выдать досады от того, что он пригласил не меня.
-Нет, ни фига. Там полно левых было. Просто нашим институтским пацанам не понравилось как мы танцевали- он проглатывает остаток первого пирожка и переходит ко второму – И они подозвали меня поговорить.
Заур и Квирдо любят бравировать своей якобы гомосексуальностью. Сидеть друг у друга на коленях, держаться за руки, теребить волосы друг друга – норма их публичного поведения. Можете теперь представить как они танцуют?
-Разговора, правда, как такового не было- продолжает Заур - меня только спросили «Вы чего творите?» и сразу въехали в глаз. Я даже не понял с которой стороны был удар и двинул тому, кто был ближе. А дальше традиционная драка трое на одного с характерными последствиями. Кроме того, что под глазом есть еще несколько ушибов на теле.
-А что делал Квирдо?
-Ничего. Он не заметил, что была драка, мы же на улицу выходили. Да я и не хотел его впутывать: у него ведь со здоровьем хреново.
-А дома ты синяки как объяснил? Сказал, что подрался с гмофобами?
-Нет, сказал что просто ребята напились и захотели кулаками помахать.
-И что теперь? – спрашиваю я- Престанешь вести себя как гей?
-Неа- отвечает Заур с ухмылкой – смотри что я после этой драки сделал.
Он распахивает куртку и демонстрирует мне надпись на майке. Самопальные красные буквы на белом фоне.
-God Save The Queen - читаю я в слух –И что здесь такого?
-Ты в последней букве ошибся. Прочти еще раз.
-Queer? God Save The Queer?! – изумленно ору я. Принципиальность Заура приобретает для меня масштаб героизма, и я уже готов простить то, что он не позвал на ту вечеринку меня.
-Вот именно! – говорит Заур и отпускает полы куртки. Он доедает второй пирожок и поднимает с бордюра чью-то недопитую бутылку лимонада. Пьет из нее.
-Ты никогда не слышал о гепатите, туберкулезе, холере или хотя бы гриппе? – спрашиваю я.
-Ага – отвечает он и делает еще один глоток. И еще один, и еще…Закончив пить он ставит пустую бутылку обратно на бордюр и говорит- Пойдем в универ, я Хироко увидеть хочу.
Хироко- девушка в которую Заур влюблен. Она не японка – она то же что и мы, но предпочитает, чтобы ее называли японским именем. Это нормальная фигня среди фанатов анимэ. Заур ухаживает за ней уже почти год, но она не хочет бросать своего парня. На этой теме мы с Зауром и сдружились. В начале нашего знакомства он все плакался мне насчет Хироко, а я плакался ему насчет...Не важно. Точнее, не ваше дело.
Показав охранникам студенческие билеты, мы проходим на территорию Университета. Широкий мощеный двор совсем безлюден. У кого-то еще идут занятия, а те, кто с них сбежал, гуляют далеко отсюда. Хироко учится на актерском факультете. Мы заходим в здание что рядом ( факультет физического воспитания) и садимся на мраморные ступени напротив большого как витрина окна. Никого нет, даже вахтера.
-Что у тебя там? – спрашивает Заур указывая на мои наушники
-Сам послушай, - говорю я и отдаю ему головофоны
-Клево! – говорит он вставив их в уши – новый альбом Тишины?
-Ага,- я забираю наушники обратно, наматываю провода на плеер и убираю все в карман. – А с чего ты взял что Хироко пройдет мимо этого окна?
-У нее занятия через двадцать минут заканчиваются. Она всегда проходит мимо этого окна. – он достает третий пирожок и ест его. – Знаешь, в последнее время я прихожу к выводу, что я все-таки голубой.
-Да, -говорю я насмешливо- поэтому мы сейчас сидим здесь и ждем Хироко.
-Хироко не опровергает, а только доказывает мою голубизну. Ты хорошо ее видел?– он достает из внутреннего кармана маленькую картонку, на ней фото Хироко, ее настоящее имя, номер телефона и название должности в косметической фирме: это визитка. – Вот смотри: подбородок у нее мужской, волевой с ямочкой как у тебя. Да и рост у нее больше чем у других девушек, а размер ноги сорок первый.
-Тоже как у меня, - говорю я еще более насмешливым тоном.
-Я серьезно, она мужественная.
-Согласен, но все-таки она женщина.
-Ну, да – соглашается Заур, - но меня привлекает именно мужское в ее внешности.
-Иди ты в жопу, она нравится многим парням. Что, теперь всех в латентные геи записывать? Кстати, зачем мы ее ждем?
-Мне ей сказать надо что-то.
-А как у вас вообще?
-Да никак. Она говорит что я ей нравлюсь во всех отношениях, но бросить парня своего она не может, потому что они вместе уже два года.
-Что за хрень? Мне это не нравится. По-моему она дурачит тебя.
-А не легче ли тогда сразу отшить меня раз и навсегда?
-Ей нужны поклонники- предполагаю я – она же актриса.
-Возможно. А как у тебя с…?
-Херня. Она все рассказывает мне о своем бывшем, а я даже признаться не могу.
-И ты еще даешь мне советы?!
Через полчаса появляется Хироко. К этому времени Заур успевает покончить с последним пирожком и вытереть руки о джинсы. Хироко проходит мимо нас в компании четырех или пяти девушек, которые не достают ей и до плеча. У нее длинные красные волосы, которые, несмотря на сильный ветер, остаются в покое. Лак? Мы встаем на подоконник и начинаем размахивать руками выкрикивая «Hey-Ho! Let’s Go». Две девушки из свиты Хироко бросают на нас презрительные взгляды. Остальные, включая королеву, даже не обращают внимания. Когда уже совсем безучастная к нашей выходке компания исчезает из поля зрения, мы соскакиваем с подоконника и выбегаем за дверь.
-Держи меня – кричу я и запрыгиваю Зауру на шею. Обхватив мои ноги он бежит за девушками.
-Хироко! – кричим мы оба.
Хироко оборачивается и смотрит на нас взглядом означающим «Как вы себя ведете?!». Другие девушки смотрят на нас взглядом означающим «Что это за херня такая?».
-Хироко, это твои друзья? – спрашивает одна из них.
-Подождите меня у выхода – отвечает Хироко и девушки удаляются. Прежде чем скрыться за углом здания актерского факультета, каждая из них успевает оглянуться.
-Пора бы и спешится – говорю я и слезаю с шеи Заура. После чего снова захожу в здание ФИЗВОСа, оставив их вдвоем. Я сижу на подоконнике, на котором только что стоял, дышу на стекло и рисую черепа и сердечки. Через пару минут ко мне заглядывает Заур
-Пойдем – говорит он
-Вы уже поговорили?- удивляюсь я
-Да. Завтра она идет со мной в кино.
-Круто.
Двор университета оживленнее чем, когда мы вошли. Серые группки студентов бредут к выходу. На улице мы решаем что хотим отлить и направляемся к зданию исторического факультета, что через дорогу от основного корпуса – именно там ближайший туалет. В здании шесть этажей. Мы заходим в лифт.
-Может отольем прямо здесь, как быдло? – предлагает Заур
-Нет –отвечаю я и нажимаю кнопку «6»
-А почему последний этаж? Туалеты ведь на каждом начиная со второго.
-А почему бы и нет?
Мы выходим напротив деканата. В коридоре несколько разнополых студентов. Пройдя мимо двух аудиторий и повернув налево мы находим мужской туалет. Кабинок всего две. Каждый занимает свою. Отлив, я мою руки, а Заур курит.
-Взгляни на это – говорю я и показываю ему сообщение пришедшее ко мне вчера с незнакомого номера. Заур читает:
-Long after midnight on a night like this. I’d sit by my blacklight and dream of your kiss. –потом спрашивает- от кого это?
-Не знаю. Не раскрывает себя. Может быть ты позвонишь со своего?
Заур набирает номер. Я отчетливо слышу гудки и девичий голос, произносящий «Ало».
-Здравствуйте! – говорит Заур официальным тоном – А с кем я разговариваю?
-А кого вы хотели услышать? – доносится из трубки
-Я хотел бы знать кто шлет моему парню любовные стихи.
-Что?!!
-Что, что! Я заглянул в его телефон, а там «Dream of your kiss» с этого номера. –дальше он истерично вопит- Что у тебя с ним было, сучка?!
-Ненавижу тебя! – раздается такой же вопль на другом конце и связь прерывается.
-Ты все слышал – обращается Заур ко мне.
-Ага, прикольно – говорю я. В это время на мой телефон приходит новое смс с того же номера. Я читаю его вслух: «Прочь из моей жизни, педрила!» Заур смеется. Я тоже. Сигарета Заура догорает до фильтра и мы покидаем туалет. Автоматическая дверь лифта закрывается и в зазоре между створками начинают мелькать этажи. Один, второй… На середине пути вниз я решаюсь и хватаю Заура за ворот куртки. Заур в растерянности, я подтягиваю его к себе и пытаюсь поцеловать. Он освобождается и отталкивает меня. Я ударяюсь спиной и затылком о стенку. Поцелуй не состоялся.
-Извини, -говорю я.
-Все в порядке.
Автоматическая дверь открывается и мы выходим в холл, затем в на улицу. Лица прохожих снова смазаны. Мы решаем навестить Квирдо. Начинается дождь.
(с)
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
блин
не понимаю
почему я смотрю чьи то супер работы
и вместо того, чтобы воодушевиться,
я только еще больше падаю духом
не понимаю
почему я смотрю чьи то супер работы
и вместо того, чтобы воодушевиться,
я только еще больше падаю духом
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
моб-опросник
1. Выше своего отца?
нет
2. Самая близкая к тебе вещь розового цвета.
самодельный кулон из пластика
3. Твой рингтон
Three Days Grace - I Hate Everything About You
4. Любимое сочетание цветов
мне трудно ответить, много любимых
читать дальше
URL записи
1. Выше своего отца?
нет
2. Самая близкая к тебе вещь розового цвета.
самодельный кулон из пластика
3. Твой рингтон
Three Days Grace - I Hate Everything About You
4. Любимое сочетание цветов
мне трудно ответить, много любимых
читать дальше
URL записи
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
тут, в Белгороде, климат ебанутый. очень часто ветер, то холодно то тепло хер поймешь, не самый благоприятный район для жилья
хочу в сан-франциско, там средняя температура зимой +10, а самый жаркий месяц - сентябрь со средней температурой +21 ) идеальная погода (с)
а еще. мне снилось сегодня что я Гарри Поттер о_О я бегал с Гермионой по замку, прятались от плохих волшебников и разгадывали всякие тайны. и кстати да, круто иметь волшебную палочку
хочу в сан-франциско, там средняя температура зимой +10, а самый жаркий месяц - сентябрь со средней температурой +21 ) идеальная погода (с)
а еще. мне снилось сегодня что я Гарри Поттер о_О я бегал с Гермионой по замку, прятались от плохих волшебников и разгадывали всякие тайны. и кстати да, круто иметь волшебную палочку
вторник, 18 августа 2009
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
16:32
Доступ к записи ограничен
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
14:29
Доступ к записи ограничен
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
вдогонку поста на джаст фор ас
Харуко (02:27:21 18/08/2009)
от чего бы вы отказались - от еды или от секса?
Харуко (02:27:23 18/08/2009)
MoroZ (02:27:34 18/08/2009)
всмысле отказались ? (
Харуко (02:27:38 18/08/2009)
ну в прямом
MoroZ (02:27:44 18/08/2009)
навсегда ? о_О
Харуко (02:27:46 18/08/2009)
рассматривай предложения секса и еду исключительно как удовольствия)
MoroZ (02:27:52 18/08/2009)
от секса )
Харуко (02:27:56 18/08/2009)
MoroZ (02:28:08 18/08/2009)
тут и задумываться не надо xD
Харуко (02:28:17 18/08/2009)
почему это
Харуко (02:28:19 18/08/2009)
не скажи))
MoroZ (02:28:22 18/08/2009)
ну ты сама подумай
MoroZ (02:28:24 18/08/2009)
МОРОЖЕНОЕ!
MoroZ (02:28:26 18/08/2009)
адинадин
MoroZ (02:28:27 18/08/2009)
и всё
Харуко (02:28:29 18/08/2009)
*ROFL*
MoroZ (02:28:34 18/08/2009)
все сомнения разрушены -_-
Харуко (02:27:21 18/08/2009)
от чего бы вы отказались - от еды или от секса?
Харуко (02:27:23 18/08/2009)
MoroZ (02:27:34 18/08/2009)
всмысле отказались ? (
Харуко (02:27:38 18/08/2009)
ну в прямом
MoroZ (02:27:44 18/08/2009)
навсегда ? о_О
Харуко (02:27:46 18/08/2009)
рассматривай предложения секса и еду исключительно как удовольствия)
MoroZ (02:27:52 18/08/2009)
от секса )
Харуко (02:27:56 18/08/2009)
MoroZ (02:28:08 18/08/2009)
тут и задумываться не надо xD
Харуко (02:28:17 18/08/2009)
почему это
Харуко (02:28:19 18/08/2009)
не скажи))
MoroZ (02:28:22 18/08/2009)
ну ты сама подумай
MoroZ (02:28:24 18/08/2009)
МОРОЖЕНОЕ!
MoroZ (02:28:26 18/08/2009)
адинадин
MoroZ (02:28:27 18/08/2009)
и всё
Харуко (02:28:29 18/08/2009)
*ROFL*
MoroZ (02:28:34 18/08/2009)
все сомнения разрушены -_-
понедельник, 17 августа 2009
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
И я все видел, ведь я был рядом
И любовался чудесным адом
Смотрел и море руками трогал
И был гораздо сильнее бога
Медуза таяла льдом в ладонях
И мне казалось что она стонет
Я бы наверное не стал ее плавить
Но ей не надо меня было жалить
И любовался чудесным адом
Смотрел и море руками трогал
И был гораздо сильнее бога
Медуза таяла льдом в ладонях
И мне казалось что она стонет
Я бы наверное не стал ее плавить
Но ей не надо меня было жалить
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
кстати
я передумала не есть мясо
да! я изменчивое говно!
я передумала не есть мясо
да! я изменчивое говно!
Эй, Ма! Когда я вырасту,я хочу стать рыбой,потому что каждый из нас может стать тем,кем он хочет быть...
